Традиции - это что-то общепринятое, привычное, достойное. Традиции тогда воспринимаются законом, когда становятся образом жизни и передаются из поколения в поколение. «Трудно вообразить, что представляла бы собой жизнь без праздников. Несомненно, нечто очень унылое, однообразное… Но душа не переносит удручающего однообразия: она требует ярких, цветочных пятен, горящего солнца, смеющегося неба, песни жаворонка, радости жизни. Все это дает праздник», - говорил Святитель Василий (1878-1945), епископ Кинешемский, причисленный РПЦ к лику святых в 2000 году.
Основу всей народной традиционной (духовной) культуры составляют обряды. Обряд - совокупность обычаев и ритуалов, в которых воплощаются какие-либо представления или бытовые традиции. Обряд - это традиционный порядок совершения каких-либо действий - встреча Нового года, свадьба, похороны. Обрядность сплачивала людей, составляла единый и нерушимый уклад жизни. В ней отразился многовековой опыт народа, своеобразная этика и эстетика.
Принято делить обряды на календарные, связанные с определёнными днями года - выгоном скота на поле, жатвой, - и бытовые - свадьбу, крестины, похороны, новоселье 1 . Соблюдение казаками религиозной веры являлось обязательным условием принятия в казачье братство 2 .
Праздник - день, особо отмечаемый обычаем или церковью. Выделяются календарные праздники и обряды, имеющие закреплённость во времени и связанные с особыми, переломными событиями в жизни природы и общества. Особую группу составляют обряды жизненного цикла, или семейные (бытовые), связанные с жизнью отдельного человека. Характерны для казаков и войсковые праздники. Все эти праздники и обряды складывались в течение веков, аккумулируя важнейшие события в жизни человека.
Календарные праздники, отмечая смену времён года, концентрировались вокруг зимнего (Рождество Христово) и летнего (Иван Купала) солнцестояний, весеннего (Масленица) и осеннего (Рождество Богородицы) равноденствий. Все великие праздники (Рождество, Пасха, Троица) сопровождались особым ритуалом и длились несколько дней. Традиционная календарная обрядность донских казаков формировалась в течение XVIII-XIX вв 3 .В период ранней истории, когда казаки представляли собой военизированные мужские сообщества, на Дону практически отсутствовали аграрные обряды, так как отсутствовала и сама хозяйственная сфера жизни, существовал строгий запрет на землепашество, а средства к существованию добывались исключительно военным промыслом.
По мере перехода казаков к оседлому образу жизни и землепашеству, вместе с формированием у них патриархальной семьи и сельской поземельной общины складывался и комплекс традиционной календарной обрядности, дополнивший существовавшие прежде воинские ритуалы.
В постепенно формирующемся цикле календарных праздников тесно переплетались древние языческие и христианские воззрения; обряды, связанные с периодом мужских военизированных сообществ и поздние - привносимые на Дон новыми волнами переселенцев. Тесно переплетаясь и дополняя друг друга, эти обычаи и ритуалы отражали народные представления о взаимосвязи мира людей и природы, живых и умерших, выполняли важнейшие функции социализации молодежи, солидаризации всего казачьего сообщества.
Календарные праздники донских казаков имеют много особенностей, поскольку в XVIII-XIX вв. казак оставался и профессиональным воином, и пахарем-земледельцем. Практически в каждом календарном празднике на Дону главная организующая роль отводилась мужским группам.
Очень значимой в казачьей традиции была роль православной церкви. Православные священники принимали участие в масленичных панихидах на старых городках, в так наз. «царских праздниках», в обрядах моления о дожде, в проводах и встречах казаков со службы. Обходы дворов священниками осуществлялись на Рождество, Крещение и Пасху. Большую роль в жизни казачьих станиц и хуторов играли престольные (храмовые) праздники, которые отмечались очень торжественно и пышно. Именно православные (прежде всего, двунадесятые) праздники структурировали народный календарный год и либо сминали своей мощью многие элементы прежней языческой традиции, либо плотно с ними переплетались, обогащая праздники новыми элементами и смыслами.
Само понятие «народный праздник» вобрало в себя и древние (дохристианские) представления, и опыт православной церкви. Причем со временем христианские традиции на Дону все более вытесняли языческие, высветляя и возвышая понятие праздника.
Православная Церковь называет праздниками дни, посвященные воспоминанию о каком-либо священном событии или священного лица в истории Церкви с целью расположения верующих к пониманию смысла воспоминаемого события, или к подражанию жизни святых.
семейные традиции и устои
До конца XIX - начала XX вв. характерно существование большой семьи, рассказывает А.П. Кашкаров 4 . Длительному сохранению её способствовали особое социальное положение казачества и специфический уклад жизни: необходимость обработки больших земельных наделов, невозможность отделения молодой семьи во время службы или до её начала, относительная замкнутость семейного быта. У казаков Донского, Уральского, терского, Кубанского войск существовали 3-4 поколенные семьи, численность доходила до 25-30 человек. Наряду с большими были известны малые семьи, состоящие из родителей и неженатых детей. Глава семьи (дед, отец или старший брат) был полновластным руководителем всей семьи, обладал единоличной властью. Такое положение занимала мать в случае отсутствия хозяина.
В быту казаков характерны традиции совместного проведения досуга: трапезы после окончания промысловых работ, проводы и встречи казаков со службы. Почти все праздники сопровождались соревнованиями в рубке, стрельбе, джигитовке. Характерной особенностью были «гулебные» игры, инсценировавшие военные баталии или казачью «вольницу». Игры и соревнования проводились по инициативе войсковой казачьей старшины (руководства хутора, стан6ицы).
Среди донских казаков существовал обычай «ходить со знаменем» на масленицу, когда выбранный «ватажный атаман» обходил со знаменем дома станичников, принимая от них угощение. На крестинах мальчика «посвящали в казаки»: надевали на него саблю и сажали на коня. Гости приносили в дар новорождённому (на зубок) стрелы, патроны, ружьё и развешивали их на стене. Так же как и сегодня, наиболее значительными православными праздниками были Рождество Христово и Пасха. Широко отмечались престольные праздники. Общевойсковым праздником считался день святого - покровителя войска.
А у уральских казаков в XIX в. в число праздничных забав входило развлечение, известное у тюркских народов: без помощи рук со дна котла с мучной похлёбкой (оаламык) полагалось достать монетку.
Начальство поощряло увлечение казаков хоровым пением, создавая хоры, организуя сбор старинных песен и издание текстов с нотами. Музыкальной грамоте обучали в станичных школах, основу песенного репертуара составляли старинные историко-героические песни, связанные с конкретными историческими событиями, а также те, которые отражали военный быт. Обрядовые песни сопровождали праздники календарного и семейного цикла, популярными были любовные и шуточные песни.
рождение казака. посвящение в казаки
У каждого новорожденного казака или казачки, помимо кровных отца да матери, были крёстный отец и крёстная мать 5 . О выборе крёстных кровные родители заботились заранее. Это не должны были быть родственники (как принято сейчас). Крёстного подбирал отец - это должен быть человек надёжный (кунак, односум, побратим и т.п.), у которого было чему поучиться. Это он в первую очередь формировал дух казака. И немаловажный фактор и крёстный отец, и крёстная мать должны быть способны участвовать в воспитании ребёнка - жить недалеко от крестника (крестницы). Крёстную подыскивала кровная мать из числа своих подруг (желательно хотя бы немного старше её возраста).
Если в семье родился казак, то основная нагрузка ложилась на крёстного - он делал из казака воина. Главная же задача крёстной матери в этом случае состояла в том, чтобы сформировать в казаке отношение к девушке-казачке, как к жене, матери и хозяйке. Если же родилась казачка, то основную роль выполняла крёстная. Она формировала из девочки женщину-казачку, как умеющую ждать жену, терпеливую мать и добрую хозяйку. Крёстный в данном случае формировал в казачке отношение к казаку, как к воину-защитнику, как к мужу, отцу и главе семьи.
После рождения ребёнка особо не торопились распеленовывать. Побыстрее научить его двигать ручками и ножками - была не самоцель. Ребёнок должен сначала увидеть и осознать неизвестный ему предмет, а уж потом потрогать, «взять на зубок». В дальнейшем процесс «увидел-осознал-сделал» ускорялся. Именно так поступает казак в критической ситуации. И нет паники и ненужных движений, потому что сначала оценил, а потом сделал.
После крестин казачонку клали шашку (кинжал) либо пулю (раньше стрелу), что называется «на зубок». И наблюдали за его реакцией: если начнёт с ней играть - добрый будет казак, если же расплачется - есть над чем задуматься. Далее, мальца всегда старались окружать именно теми вещами, которые являлись непременными атрибутами жизни казаков.
Когда казачонку исполнялся год, его вели к первому причастию. В год у казачонка многое было впервые. Впервые его одного сажали на коня, надевали на него отцовскую шашку, отец брал коня по уздцы и проводил его по двору. И ещё один обряд совершался в год от рождения. Собирались все мужчины рода и вели мальца на священное место своей станицы (или хутора). У донцов оно называлось «урочищем», у черноморцев «кругликом». Там совершались действия, позволяющие передать на духовном уровне силу и знания рода новому поколению.
Первые шаги в обучении и воспитании делались в семье. Вся система, если её можно так назвать, строилась именно на родовых и товарищеских принципах существования. До 7-8 лет казачонок жил на женской половине куреня.
Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в сво- бодное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии вы- бить пулей монету, зажатую между пальцев. Трехлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет – скакали по степи
В этот момент воспитание шло и от женской части семьи и от мужской. В его основе лежала наглядность. И главное здесь - личный пример старших и погружение мальца в соответствующую среду. А что в себя включала именно казачья среда обитания для казачонка? На стене в курене шашка отцовская (или дедовская). Нагайки у двери и в руках казаков. Лампасы, папахи, фуражки на близких мальцу людях. Кресты и медали на груди деда, отца, дядьки или крёстного. Кони. Кони везде, у себя на базу, на улице, у соседей, в степи за станицей. В этот период мужчины следили за тем, как формируется казачонок. Женщинам всё меньше позволяли сюсюкаться с ним: «Не портьте, бабы, казака!» Если где-то ушибся и заплакал, то поучали: «Не плач, ты же казак, а казак не плачет!» И тогда в казачонке постепенно складывалось убеждение, что то, о чём поют и что говорят старшие, то они и делают, такие же поступки и совершают. И это всё настоящее. И так же будет поступать он сам. Ну и, ко всему прочему, игру на улице со сверстниками. Игры были устоявшиеся веками, и естественно направленные на развитие казачат. Практически все они проходили под присмотром станичных (хуторских) стариков, которые строго следили за поведением каждого из казачат. И в том случае, если кто-то вёл себя недостойно, старики вдохновенно наставляли и поправляли нерадивого.
Существовало множество игр-упражнений для развития казачат. Упражнения естественно не в том виде, в каком мы их пони- маем. Это скорее упражнения-тесты. Они выявляли наличие того или иного качества либо навыка у казачат. И казачата делали эти тесты-игры, соревнуясь между собой (играя). И в эти игры казаки играли чуть ли не всю свою жизнь. С 12 лет казачонка начинали водить на круг (сход) и другие общественно значимые мероприятия. Его основная задача - смотреть и запоминать. И в 16 лет по готовности казака его ждало более серьёзное испытание - в основном это была охота на хищника (волка, кабана и пр.). Кроме того казачата проходили обучение под руководством опытных казаков. На специально отведённом месте собирались они на своём коне и с оружием. Здесь они совершенствовали боевые приёмы, стреляли в цель на полном скаку, рубили лозу шашкой, верхом преодолевали полосы препятствий, поднимали на скаку предметы с земли, скакали стоя на коне, учились на ходу спрыгивать с коня и снова взлетать в седло, рубить пламя свечи на подставке. Учились они вплавь преодолевать с конём реки, ползать по-пластунски, скрадывать часовых. С пиками наперевес казачата на конях ходили лавой в атаки, поражая пиками камышовые чучела противника, пикой же на ходу учились поразить врага с ходу, метнув пику как копьё. И когда наступал день сдачи экзаменов, то их принимал сам атаман и есаулы в присутствии стариков. Самым отличившимся атаман вручал богатое оружие, разукрашенные сёдла, нарядные уздечки. И эти свои первые награды казаки очень ценили и хранили всю жизнь.
И вот после такого воспитания и обучения получался «матёрый казачина». Правда есть одно уточнение: «матёрый» казак появлялся в третьем поколении. Естественно, если первое и второе поколения были тщательно подготовлены и выжили в битвах и сражениях. До службы в армии юноша-казак должен был овладеть как минимум: верховой ездой с элементами джигитовки, рубкой лозы шашкой, стрельбой из винтовки (лёжа, стоя, с колена, с коня, в том числе на скаку), владеть пикой. Все юноши и взрослые казаки демонстрировали свои воинские умения на общеказачьем воинском празднике. Праздник проходил примерно так. Сначала воинское построение (по полусотням и сотням). Затем вынос из храма знамени, икон, сотенных флажков и литургия - церковная служба. После этого: скачки на скорость и преодоление полосы препятствий на конях, джигитовка, демонстрация владения оружием - шашка, кинжал, пика. И в конце - общественный пир по группам и семьям, массовые гулянья.
Познакомиться с сибирскими традициями, связанными с рождением казака и его посвящением в казаки, можно в «Боевом листке Енисейских казаков» 6 . Когда в казачьих регионах в семье рождался мальчик, это было всегда большой радостью. На него возлагались большие надежды. Он - воин, труженик, а самое главное - продолжатель рода. Поэтому малыша начинали воспитывать по казачьим традициям практически с пеленок. В девятимесячном ребенка проверяли, действительно ли он казак. Этот обычай выполнялся в присутствии атамана. Вокруг мальчика раскладывали разные игрушки: девчачьи и мальчиковые. Также клали среди них казачьи предметы, например пулю. Радостно было, если дитя выбирал игрушку для мальчиков или боевой предмет казаков.
Второе посвящение было, когда мальчишке исполнялось три года. В этот день после причастия в храме, его крестный отец и родная мать сажали ребенка на коня и, с благословления батюшки, обводили его вокруг храма. И говорили, что как бы вот оно - твое, сын. Вот это ты должен защищать. Затем передавали малыша на руки отцу. Как бы подводя черту: был маменькин сынок - стал папенькин. Таким образом, мальчик был посвящен в казаки. Позже, чтобы считаться казаком, стало необходимым принять присягу. Рожденного младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть его и восторгам этих закаленных в боях воинов не было конца.
Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная школа. Новорожденному все родные и друзья отца приносили в дар на зубок ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы. Эти подарки развешивались на стене, где лежала родительница с младенцем. По истечению сорока дней после того, как мать, взяв очистительную молитву, возвращалась домой отец надевал на ребенка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в церковь служить молебен Ивану-воину. Первыми словами малютки были «но» и «пу» - понукать лошадь и стрелять. Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев. Трехлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет - скакали по степи.
Процесс посвящения в казаки обычно описывается следующим образом: «Обряд этот, существующий ныне, состоит в том, что, дождавшись появления у сына первого зуба, отец, надев на него шашку, сажает его верхом на своего оседланного коня и в этот момент в первый раз подрезает ему чуб». Затем возвращает его матери со словами: «Вот тебе казак!». Новорожденному все друзья и знакомые отца приносили что-нибудь на зубок. Этот подарок непременно был военный: патрон пороха, стрела, лук, пуля, дед дарил шашку или ружье. Этим обрядом мальчика посвящали в казаки, признавали его принадлежность к сообщности вольных сынов Тихого Дона: воин по рождению и воспитанию, казак с детства приучался думать и чувствовать по-военному. Сын, внук и правнук служилого казака, он ребенком - уже был казаком.
В сословной культуре младенческая инициация трансформировалась в обряд посвящения в казаки. В обряде, как правило, участвовали официальные лица. Посвящение в казаки проходило лет в шесть. На майдане собирались на круг казаки. Мальчиков сажали на лошадей. Каждый из них должен был проехать на лошади по кругу. Кто не удержится в седле, того посвящали в казаки через год. Для тех мальчиков, кто проехал по кругу и не упал с лошади, начиналось посвящение в казаки. Обряд проходил в торжественной обстановке на майдане. Каждому из них атаман надевал ленту из красной материи с надписью: «казачок рода Астаховых». Но перед тем как ленту надеть, мальчиков сажали на лошадей старшие казаки из их казачьего рода. После надевания ленты атаман важно всех обходил, поздравлял посвященных в казака, приветствовал старых казаков-воинов.
Подростковая инициация происходит в тринадцати-пятнадцатилетнем возрасте. [...] Трехлетки сами ездили по двору, а пятилетки бесстрашно скакали по улице, стреляли из лука, играли в бабки, ходили войной. Конь занимал особое место в жизни казака, он был непременным спутником казака на всех путях его жизни - и мирных, и немирных. От знания повадок лошадей, навыков обращения с ними подчас зависела сама жизнь казака. Конь был своеобразным посредником между казаком и Доном - т.е. родной землей, родным домом, родной семьей. В Области войска Донского сложился настоящий культ коня, связанный не только с традициями древнерусских дружинников, но и с укладом жизни степных кочевников, у которых казаки переняли множество способов обращения с лошадью, которые и сами нередко становились казаками. Постепенно сфера воспитания мальчиков расширялась, в нее включались элементы следопытства, навыки обращения с оружием, рукопашного боя, преодоления водных преград и т.п. Мальчиком казак играл в айданчики на станичной улице, наметывая себе глаза, или, прыгая и бегая, гонял кубарь. Едва хватало у него силы, он уже брал пищаль и шел стрелять чутких дроф, или скакал по степи, загоняя сорвавшийся в метель табун. Он ползал на животе, подкрадываясь к зверю, он переплывал Дон, спасаясь от татар, он знал, что промах из ружья для него - часто смерть или плен. Он делал сам все то, чему теперь мы учим казака на случай войны, учителем его была жестокая, смертельная опасность, а это учитель суровый!…
Финалом подростковой инициации можно считать «потешные сражения» между группами подростков станицы или хутора. Так, в книге «Донцы» 7 читаем: «По временам все ребячье население Черкасска выступало за город, где, разделившись на две партии, строили камышовые городки. В бумажных шапках и лядунках, с бумажными знаменами и хлопушками, верхом на палочках, противники сходились, высылали стрельцов или наездников-забияк и, нападая, сражались с таким азартом, что не жалели носов; рубились лубочными саблями, кололись камышовыми пиками, отбивали знамена, хватали пленных. Победители под музыку из дудок и гребней, с трещотками или тазами, возвращались торжественно в город; сзади заливаясь слезами, понурив от стыда головы, шли пленные».
На ровном месте, возле речки, разбивался большой лагерь, где в продолжении месяца обучались малолетки воинскому де- лу под руководством стариков, в присутствии атамана. Одних учили на всем скаку стрелять; другие мчались во весь дух, стоя на седле и отмахиваясь саблей, третьи ухищрялись поднять с разостланной бурки монету или же плетку. Там выезжают поединщики; здесь толпа конных скачет к крутому берегу, вдруг исчезает и снова появляется, но уже на другом берегу
Юношеские инициации предназначалась для семнадцати-девятнадцатилетних парней, именуемых малолетками, что соответствует по значению современному слову «допризыв- ник». Два главных события определяют характер этой инициации: обучение в лет- них военных лагерях и публичное состязание молодых казаков. Обстановка летнего лагеря казаков-малолеток живо представлена в следующем описании: «когда была введена перепись «малолетков», то все достигшие 19-летнего возраста собирались в заранее назначенном месте, на лучших конях и в полном вооружении. На ровном месте, возле речки, разбивался большой лагерь, где в продолжении месяца обучались малолетки воинскому делу под руководством стариков, в присутствии атамана. Одних учили на всем скаку стрелять; другие мчались во весь дух, стоя на седле и отмахиваясь саблей, третьи ухищрялись поднять с разостланной бурки монету или же плетку. Там выезжают поединщики; здесь толпа конных скачет к крутому берегу, вдруг ис- чезает и снова появляется, но уже на другом берегу». Атмосферу публичного состязания передает автор «Картин былого Тихого Дона»: «со многих станиц в одно место со- бираются казаки-малолетки на смотр. Что смотреть? - когда их никто ничему не учил. И вот начинались скачки, стрельба в цель, стрельба на всем скаку, рубка и фланкировка. Разгоревшись отвагою, целые станицы малолеток с полного разгона кидались в реку и плыли на ту сторону с лошадьми, амуницией и пиками. Они рассыпались ла- вою, скакали друг против друга, схватывались в объятия и боролись на коне». Итоги состязания подводил атаман: «Самым метким стрелкам, самым лихим наездникам атаман дарил нарядные уздечки, разукрашенные седла, оружие». Малолетки во многих станицах принимали участие в кулачных боях в качестве зачинщиков на их начальной стадии. Последующий ход сражения они наблюдали со стороны. Это тоже являлось своеобразной школой, т.к. кулачки развивали смелость, отвагу идти в пешем строю на грудь неприятеля и быструю в казаке смекалку разбираться, кого выручить, кого смять в свалке».
У оренбургских казаков 8 о рождении сына было принято оповещать выстрелом из ружья, как напоминание с первых минут жизни о назначении новорожденного быть воином, защитником Отечества. Когда в казачьей семье появляются маленькие дети, все православные стремятся тотчас же окрестить ребенка, оградив его от влияния нечистой силы. До крещения ребенок считался «нечистым» и как бы «не совсем человеком», согласно поговорке: «На свет Божий родятся котенок, щененок, зайчонок, да казаченок.» Существовало поверие, что некрещёного младенца подстерегали различные опасности. И если новорожденный был очень слаб, то его не несли крестить к священнику, обряд совершала повивальная бабка, произнося при погружении те же слова, что и священник. По канонам Русской Православной Церкви Крещение совершается после 40-го дня, когда мать уже физически окрепла и имеет право войти в православный храм после того, как священник прочитает над ней очистительную молитву. Таинство Крещения — это событие, к которому казаки тщательно готовятся. Первым делом собирается всё необходимое для Крещения: крестик и шнурок, на котором крестик будет висеть. Белая крестильная рубаха, естественно, новая, которую наденет на младенца сам священник во время совершения Таинства Крещения и которая будет храниться в доме казака как святыня. Кроме того, каждый православный казак знает, что для Крещения необходима большая пелёнка или полотенце, в которое завернут ребёнка после крещения и передадут Крёстным родителям.
Одно из существенных условий Таинства Крещения - крёстные родители, или воспреемники. По правилам Православной Церкви крещающемуся требуется один воспреемник: девочке - женщина, мальчику - мужчина. Однако, по старинному русскому обычаю воспреемников бывает двое: крёстная мать и крёстный отец. Поскольку, воспреемники от Купели должны быть обязательно православные люди, верующие, которые берут на себя ответственность не просто вырастить и воспитать своего крестника, но воспитать его как доброго православного христианина. На них ложилась огромная ответственность, ведь русские люди знали, что крёстным родителям придется отвечать на суде перед Богом за своих крестников. Крёстные родители старались воспитать своего крестника в православии, обязательно посещая храм, брали с собой и своих крёстных сыновей и дочерей, терпеливо объясняя им как вести себя в церкви во время богослужения в различные дни. Так стирались грани и различия между сословиями и народами. Так воспитывалась с детства дружба между народами.
Раз в казачье сословие входили многие народы и народности, принявшие православие, то иногда случалось так, что одним из крёстных родителей становился представитель иного этноса, а другим — русский. Они становились духовными родственниками. Называли друг друга кумовьями. «Покумились». «Кум и кума — одна сатана».
Своеобразной была семейная жизнь донских казаков в XVIII веке. Если в семнадцатом столетии большое число казачьих браков заключалось без посредничества церкви, то в начале восемнадцатого века Петр I запретил венчаться и разводиться по казачьим обычаям и велел совершать браки по церковным уставам, строго запретил наложничество.
В начале XVIII века петровские порядки начинают проникать на Дон: женщине-хозяйке уже не запрещалось показываться гостям. Однако казаки продолжали жениться и разводиться по несколько раз, и тогда императрица Елизавета Петровна грамотой от 20 сентября 1745 года запретила казакам «женится от живых жен и четвертыми браками». Как же происходил обряд сватовства и брака у донцов? Обычно сначала бывали смотрины, когда жених с двумя-тремя родственниками под благовидным предлогом появлялся в доме невесты. Сидели, беседовали о разном, потихоньку разглядывая невесту. Если она приходилась по душе старшим, то, уходя, они многозначительно говорили: «Бог даст, и она нас полюбит!» Через несколько дней после смотрин к родителям невесты засылались сваты, которые, получив их согласие, били по рукам, восклицая: «В добрый час!» Потом до свадьбы происходил «сговор», во время которого веселились, пили вино и танцевали танцы «казачек» и «журавль». За день до свадьбы смотрели приданое, празднуя, как говорили казаки, подушки. А на кануне бывал «девишник».
Свадьбу праздновали в воскресенье. Невесту обряжали в богатый парчовый кубилек и парчовую рубашку. На голову надевалась высокая шапка из черных смушек с красным бархатным верхом, украшенная цветами и перьями. Самые лучшие украшения из золота, серебра блистали на ней. Жених, также одетый в лучшее, получив родительское благословение, вместе с дружками и свахами направлялся в курень невесты, которая уже скромно сидела под образами, ожидая суженого. Отсюда молодые отправлялись в храм. В его притворе невесту готовили к венцу: сняв шапку, расплетали девичью косу надвое, как обычно носили замужние казачки.
После венчания молодых на крыльце женихова дома встречали родители новобрачных. Над их головами они держали хлеб и соль, под которыми молодожены проходили, осыпаемые пшеницей, перемешанной с хмелем, орехами и мелкими деньгами. Родители, угостив свиту молодых, самих новобрачных отправляли в брачную комнату, из которой они появлялись только перед подачей жаркого.
Во второй половине восемнадцатого столетия положение женщин-казачек изменилось: отныне они могли свободно появляться в обществе не только во время больших праздников, но и в обычные дни, хотя не одобрялось, если они вмешивались в мужской разговор. Девушки же только на свадьбах могли находится в обществе мужчин, остальное время им надлежало быть в кругу подруг или в домашнем одиночестве, занимаясь шитьем, работой на кухне, играми в кремешки, жмурки, лапту.
свадебный обряд 9
Свадьба - сложный и длительный обряд, со своими строгими правилами. В разное время они у казаков проводились по-разному. В старину свадьба никогда не была показом материального богатства родителей жениха и невесты. Три века назад свадьба проходила упрощенным порядком. Казак полой верхней одежды прикрывал женщину, а затем во всеуслышание по одному произносили: «Ты, Федосья, будь мне жана», «Ты, Иван Семенович, будь мне муж». После чего они становились молодоженами и принимали поздравления от атамана и казаков.
Казачья свадьба в начале ХIХ века состояла из нескольких отдельных частей: сватовство, смотрины, своды, вечеринка, свадьба. Благоприятным для брака считался возраст 18-20 лет. Свадьбы проводились, как правило, после уборки урожая (после Покрова Пресвятой Богородицы - 14 октября или Пасхальных праздников - на Красную Горку). Обычно молодой казак затевал разговор со своими родителями о том, что он хочет жениться и просит их согласия. Родители интересовались, кто его невеста, и если она им люба, начинали приготовления к сватовству. Прежде всего, наводился порядок в хозяйстве, доме, дворе, чтобы не было стыдно перед сватами. После этого мать и отец одевались по праздничному, обряжали сына и шли к будущим сватам. В каждом казачьем войске были несколько различные, но в общих чертах схожие обряды сватовства.
У терцев был такой обычай: на глазах у понравившейся девушке казак бросал шапку в окно или во двор, и если девушка тут же не выбрасывала папаху на улицу, вечером он мог придти с отцом и матерью свататься. Гости говорили:
- Люди добрые, не прогневайтесь, парень-то мой шапку потерял, Вы часом, не находили?
- Находили, находили… - отвечает отец невесты,
- Вон повесили, нехай возьмёт и больше не теряет .
Это означало, что сватовство не состоялось - родители невесты против. На это сват мог возразить: «Вещь не наша, мы свою искать станем ». И это означало, что между девушкой и парнем есть сговор, и жених будет пытаться её украсть. Несколько испугавшись такого поворота событий, отец девушки кричал: «Эй, Марьяна! Ну-ка, подай папаху, чья это она у нас! » Если девушка приносила шапку и клала её донышком вниз (далее она становилась «Закладом», в который клали деньги на свадьбу), это означало, что она за парня идти согласна, и родители рискуют опозориться, потерять дочку и оскорбить будущего зятя. Если папаха ложилась на стол донышком с крестом вверх, это значило, что вопрос о женитьбе с девушкой не согласован. Это собственные фантазии неудачливого жениха.
- Ну-ка, прикинь! - приказывал строго отец сыну.
- Ну вот! - Радостно говорил отец невесты.
- Твоя папаха-то! Носи, на здоровье и более не теряй! Такие нынче пошли казаки рассеяны, у нас этих папах чуть ли не полдвора натеряли!
При хорошем раскладе гостей просили раздеться, на стол ставилась закуска, спиртное. За едой происходила беседа в которой договаривались о смотринах, но уже в курене жениха.
Примерно через неделю невестины мать и отец едут к родителям жениха, где осматривают хозяйство, комнаты, знакомятся с семейством будущего зятя. Если гости довольны, им предлагается называться сватами на что те отвечают, что пока еще раненько. Свекор приглашает их словами: «Ну что ж, сваты не сваты, добрые люди, пожалуйте за стол ». Гости садятся за стол. Выпивают по рюмке, другой. «Ну а теперь можно и сваточками зваться », - говорит невестин отец. Здесь же уговариваются, когда быть сводам.
Обычно молодой казак затевал разговор со своими родителями о том, что он хочет жениться и просит их согласия. Родители интересовались, кто его невеста, и если она им лю- ба, начинали приготовления к сватовству. Прежде всего, на- водился порядок в хозяйстве, доме, дворе, чтобы не было стыдно перед сватами. После этого мать и отец одевались по праздничному, обряжали сы- на и шли к будущим сватам. В каждом казачьем войске были в общих чертах схожие обря- ды сватовства
Во время сводов девчата — подруги невесты выходят в отдельную комнату, а в горнице (большой комнате) остаются и рассаживаются на стульях: ее дед, бабка, дяди, тетки, братья, сестры и званные близкие. На почетном месте под святыми образами садятся крестный отец и мать. На столе два калача, солонка с солью. Приехавшего жениха (с друзьями) одного приглашают в дом, невесту прячут в другой комнате среди своих подруг. Приглашают жениха со словами: «А что угадаешь, кого и где искать? ». Жених идет в комнату, где слышен девичий смех и там находит свою избранницу, берет ее за руку и вместе с нею становится в горнице среди комнаты. Родители спрашивают детей согласия на брак. Следуют ответы: «Из воли родительской не выходим. Согласны ». Затем отцы жениха и невесты бьют друг друга по рукам. Все садятся за стол, угощаются и договариваются о дне свадьбы. С этого времени девушка считается «пропитой невестою».
После пропоя до дня венчания в доме невесты начинаются «Вечеринки» или «ночевки» на которых собираются жених, его друзья и ее подруги. На вечеринках в течение ночи устраиваются различные игры. На «ночевках» парни и девушки зорко следили за тем, чтобы никто не мог уснуть в течение вечеринок. Уснувших наказывали различными способами. Нередко спящим на спину верхней одежды пришивали старую тряпку, а утром их «заботливо» одевали, да так, чтобы они не заметили этого подвоха. Идя по станице с пришитым «товаром», молодой казак не представлял, что в станице уже все знают о том, где он был и за что наказан.
Вечером перед днем свадьбы в дом жениха завозится приданое невесты (выполненные и красочно украшенные рушники и покрывала самой невестой).
В день бракосочетания невеста рано утром до восхода солнца вставала, обходила весь свой двор, мысленно прощалась со всем, что ей было дорого. Приехавшего жениха сажают за стол рядом с невестой. Родители невесты благословляют и напутствуют молодых. Затем молодые на тройке лошадей отправляются в церковь. После венчания жених и невеста едут в дом родителей невесты, где их поздравляют ее отец и мать, за ними крестные, а затем по степени родства остальные присутствующие. Затем сваха приступает к повиванию - «обрезанию косы». Когда сваха расплетает косу, невестин брат берет нож и тупым краем режет косу. Дружок в этот момент говорит: «Постой, постой не режь, мы эту косу выкупим ». И дает несколько копеек. «Нет, этого мало », - говорит брат. Торг длится до тех пор, пока брат не будет доволен. Затем сваха заплетает две косы и гости опять поздравляют молодых. В ряде станиц Кавказской линии молодым давали подарки, при этом поздравляли их шутками да прибаутками. Нередко можно было услышать напутствия: «Дарю Вам серебро, чтобы в доме было добро ». Молодые в это время стояли и внимательно слушали наставления.
По окончании даров молодых выводили из комнаты во двор. Мать невесты передавала икону (обычно ту, с которой сама выходила замуж) и свое родительское благословение. Затем вся процессия направлялась к дому жениха. На пороге дома жениха новобрачных встречали его отец и мать, а сзади дед, бабушка, крестные. Отец обычно держал икону, а мать хлеб-соль. Молодые трижды крестились иконе, целовали ее, а затем угощались хлебом. Мать осыпала молодых хмелем, серебряными монетами, конфетами, орехами, желая молодым изобилия и счастья. Затем молодые входят в дом так, чтобы не наступить на порог, дабы не потерять суженого и становятся на овчинную шубу, которую предварительно расстилают шерстью вверх. Хмель и овчинная шуба являлись символом довольства и зажиточности. После этого молодые и гости садились по местам. Начинались поздравления новобрачных, одаривание их подарками. Каждый говорил хорошие слова и дарил от души, что мог, в зависимости от своего материального положения. Во время даров каждый из поздравляющих, просил подсладить спиртное поцелуем. Это было намеком на продолжительный поцелуй.
Гости могли сидеть и веселиться до утра, а молодых поздним вечером отправляли в их комнату, где молодым предстояло провести брачную ночь. В ней ставили икону, стакан с медом, чашку с зерном, куда помещали свечи, не зажигая их.
Второй день свадьбы начинался с завтрака: молодая жена приглашала всех гостей за стол. Тех гостей, которые опаздывали к завтраку, разували, обливали водой, катали на тачке. Чтобы избежать этого, опоздавшие откупались деньгами, спиртным, конфетками и т.д. После завтрака родителей молодого мужа наряжали женихом и невестой сажали на тачку и возили. Затем все гости шли к родителям жены.
Участники свадебного шествия нередко переодевались: женщины в мужскую, а мужчины в женскую одежду. Среди них было немало «цыган», которые приставали к прохожим с предложением «погадать», нередко заходили во дворы «воровать» кур. В старину свадьбы длились не менее недели, на их проведение затрачивалось 250-300 рублей (конец ХIХ века), что для казачьих семей было обременительно, но к ним готовились много лет, с самого рождения детей.
Свадебные традиции на Кубани 10 имели свои особенности. Основной формой брака являлся договорной, но в XVIII и даже начале XX века встречались умыкание (выкрадывание) и брак побегом, - несмотря на то, что молодёжи предоставлялась определённая свобода в выборе брачного партнёра (на «улицах», «посиделках», во время праздничных гуляний и летних ночных встреч парней и девушек во время полевых работ в степи), определяющей была воля родителей.
Сватовство могло состоять из одного-трех визитов сватов, а также могло включать в себя или продолжаться встречами родителей и родственников с той и другой стороны: С ними связаны различного рода смотрины: «печку смотреть», хозяйство жениха и т.п. К концу XIX в. количество акций, следующих после сватовства, сокращается до минимума, в том числе и за счёт их совмещения. Затем следовали посиделки, вечёрки или вечеринки. В том числе и «горячий вечер» (накануне свадьбы, венчания), «каравайные ритуалы» - приготовление обрядовых хлебов и других предметных символов. К этой же части свадьбы следует отнести и сбор свиты невесты (дружка, старшая дружка, подружка) и свиты жениха (старший дружко, бояре, старший боярин).
Формы приглашения также варьировались. Невеста могла приглашать только в сопровождении старшей дружки, а могла - в компании подружек с исполнением уличных свадебных песен. Жених - в сопровождении старшего дружка (верхом или на линейке/тачанке) или в сопровождении верховых (бояр).
Собственно свадьба, которая игралась, как правило, в воскресенье, иногда в субботу или среду, начиналась с обряжения невесты и жениха. Формирование и украшение («красить поезд») свадебного «поезда» происходило у жениха. Далее следовали раздельные благословения в своих домах родителями жениха и невесты и отправление «поезда». Вслед за прибытием жениха и «поезжан» в дом невесты следовала серия выкупов: ворот, места возле невесты, «продажа косы». Пребывание жениха в доме невесты могло сопровождаться подарками, родительским благословением жениха и невесты («князя и княгини»), обедом, дарами и собственно проводами к венцу.
На венчание жених и невеста ехали или вместе, в одной «карете», как типичный факт, но могли и раздельно - невеста впереди, а следом, иногда верхом, жених. После венца молодые отправлялись в дом жениха, где их встречали, благословляли его родители иконой, хлебом, «обсыпанием» (хмель, конфеты, деньги, орехи, иногда и пшеница).
После прибытия невесты и жениха к его родителям и соответствующих благословительных ритуалов начинался пир, как правило, без участия стороны невесты, и молодых отправляли на брачное ложе.
Во время пира могло происходить и одаривание молодых, хотя «дары» по традиции проходили на второй день свадьбы, после «освидетельствования честности» невесты, взаимных гостевых визитов гостей жениха к родственникам невесты и её родни в дом молодых.
Свой особый колорит кубанс- кой свадьбе придавало включение в обряд казачьей символики и атрибутики: плеть, саб- ля, верховые во время приглашения гостей и сопровождающие жениха (иногда с шашками наголо), поезд, стрельба на различных этапах свадьбы: во время движения «поезда», выкупов, при переходе жениха и невесты через огонь, разложенный в воротах, во время первой брачной ночи и т.п.
Второй, в других вариантах - третий день - это время «причуд» и завершения свадьбы, хотя окончание могло затянуться и на неделю за счёт того, что участники свадьбы, некоторые «чины», могли поочерёдно приглашать к себе гостей. Второй и третий день состояли из хождения ряженых процессией («жених», «невеста», «медведь», «турок», «цыган», «журавль» и т.п.), «собирания кур», катания, купания, прятанья, «сжигания» родителей, которых молодые выкупали, а также даров, как вариант, и некоторых других ритуальных действий.
Своеобразие присуще и свадьбе сироты: дополнительные («сиротские») песни, голошение невесты в некоторых линейных станицах, посещение родительских могил, особенности в причёске: «в расплёт» или наполовину заплетённая коса.
Свой особый колорит кубанской свадьбе придавало включение в обряд казачьей символики и атрибутики: плеть, сабля, верховые во время приглашения гостей и сопровождающие жениха (иногда с шашками наголо), поезд, стрельба на различных этапах свадьбы: во время движения «поезда», выкупов, при переходе жениха и невесты через огонь, разложенный в воротах, во время первой брачной ночи и т.п.
Наибольшим количеством особенностей обладал свадебный обряд тех селений, которые лишь во второй половине XIX в. были преобразованы в станицы, а население было причислено к казачьему сословию. В них можно обнаружить следы таких ритуалов, как сжигание девичьей «постели» (невесты и подружек), остатки банного ритуала, «вождение журавля» и др. В целом же, к концу XIX века свадебная обрядность кубанских казаков существенно унифицировалась.
Браки сибирских казаков 11 заключались преимущественно в пределах одного селения, либо брали невесту из соседних станиц, расположенных на своей линии. Неохотно роднились с представителями других сословий (на крестьянках женились редко, еще реже встречались случаи, когда казачка выходила замуж за крестьянина).
Брак по воле родителей («согласная свадьба») был обычным явлением, но учитывалась и взаимная склонность молодых. Как правило, отец собирал в доме совет родственников, где они подбирали подходящую «по породе» невесту. Причем у сибирских казаков оценивались не только здоровье, хозяйственность, внешние данные, но и умение ездить верхом, смелость и «бойкий нрав». Иногда родители договаривались между собой поженить своих будущих детей (колыбельный сговор). Встречались у сибирских казаков также браки тайные (похищение невесты без ее ведома) и «убегом» (совместный сговор молодых убежать, так как родители были против).
Предсвадебный цикл обрядов начинался со сватовства. Сватами обычно выбирались родственники жениха и крестные родители. Зайдя в дом, сваты крестились на образа и садились под матицу, что показывало цель их визита и считалось хорошей приметой для удачного сватовства. Сваты приносили с собой вино и булку хлеба, клали булку на стол и говорили: «Мы вам булицу на стол, а вы нам дайте красиу девицу». Если девушка была согласна, то она разрезала хлеб и приглашала всех к столу. Разрезание принесенного сватами хлеба в знак согласия на брак бытовало также в Малороссии, у кубанских казаков и у сибирских украинцев. В знак отказа могли дать сватам в руки арбуз или тыкву. Тыква («гарбуз») как символ отказа широко известен на Украине и у кубанских казаков.
Оставшееся до свадьбы время носило название «девишник». Невеста считалась гостьей в родительском доме, отстранялась от всех работ, кроме приготовления приданого. У сибирских казаков встречался обычай «отбивания зорь», когда невесту выводили за ворота «на зорю голосить» (сироту водили к озеру или на кладбище).
Еще в первой трети XX в. среди сибирских казаков широко бытовали поверья о колдунах, которые «портили свадьбу». Считалось необходимым пригласить в дружки не только веселого, красноречивого и знающего весь ход свадьбы человека, но и такого, чтобы мог отвести от молодых «порчу» и противостоять колдуну.
Основными событиями первого дня свадьбы являлись сборы невесты к венцу с причитаниями, приезд «поезжан» и обряды выкупа, венчание, перевоз приданого в дом жениха, встреча молодых из церкви, «окручивание молодой», дарения. Уводили молодых спать обычно к 12 часам ночи. В некоторых станицах существовал обычай «греть постель».
На второй день свадьбы широко бытовали обряды, связанные с проверкой девственности невесты (демонстрация простыни, ночной рубашки). В этот день молодая сама ухаживали за гостями, демонстрируя свою хозяйственность. С этой же целью заставляли ее «мести сор», в который бросали подарки и мелкие деньги. На многих казачьих свадьбах ходили ряженые (цыганами, киргизами, зверями, чертями и т. д., а также переодетые в женщин мужчины и наоборот). Они мазали лица сажей, воровали кур в домах приглашенных на свадьбу, варили из них лапшу.
Каждый день свадьбы катались на лошадях, пели величальные песни, разбрасывали по улицам конфеты и пряники. Из дома жениха свадьба переходила в дом невесты, затем гуляли по очереди у всех родственников. Таким образом, свадьба могла продолжаться по две недели и более. В последний день гуляния топили баню, «тушили овин» - разводили костер из соломы и заставляли молодых прыгать через него. В некоторых селениях сибирских казаков делали «учело свадьбы» и сжигали его.
Проводы на службу 12
У кубанских казаков особое место среди обрядов жизненного цикла занимал ритуал проводов на службу, который включал несколько этапов:
- Подготовка к проводам - подготовка снаряжения, согласование регламента со станичной администрацией, материальное обеспечение проводов.
- Собственно проводы - вечерняя трапеза, в которой принимали участие родственники - в обязательном порядке крестные родители, иногда молодёжь. «Ужин» мог длиться до утра, сопровождался напутствиями отслуживших свой срок, уважаемых казаков.
- За ним следовал завтрак, основные ритуалы которого - родительское благословение иконой и хлебом, перевязывание полотенцем крест-накрест и обряжение казака, как жениха: цветок, платочки, которые прикалывали к его одежде девушки, и в первую очередь - невеста.
Затем следовало прощание и ритуальный уход с родительского двора: через ворота, верхом на коне, которого под уздцы могла выводить мать, невеста, или пешком, в сопровождении родителей и гостей. Это могло дополняться «заворотними» ритуалами: возвращение на непродолжительное время в дом, возвращение и откусывание пирожка, хлеба, остаток которого возвращался в святой угол, отдача за воротами хлеба первому встречному, выбрасывание полотенца или двух полотенец на дорогу и т.п., символизировавших счастливую дорогу и возвращение домой.
После построения на станичной церковной площади, напутственного слова атамана и, как вариант, казаков - Георгиевских кавалеров, молебна, казаки в сопровождении родственников и станичников отправлялись к месту назначения с прощальной остановкой в каком-либо примечательном, знакомом, «пограничном» месте станичного юрта - река, курган, дерево. Здесь, с подношением обязательной чарки, и происходило окончательное прощание.
Проводы, начиная с ужина и заканчивая отъездом казаков, сопровождались исполнением исторических, военно-бытовых, плясовых и специальных «проводных» песен: «Прощай ты, Уманьска станыця», «Последний нонешний денёчек», «В саду дерево цветёть», «Вы казачки, казачки» и др.
Во время благословения, проводов могло происходить вручение дедовского, родительского оружия, использовались охранительные молитвы и обереги, в т.ч. «земля родная» и т.п.
Своими особенностями обладали вторые и последующие проводы, в том числе на войну, которые были неизбежны в связи с продолжительной казачьей службой. Но в любом варианте этого обряда чётко прослеживается идея долга, готовности к смерти и надежда на благополучное возвращение в родительский дом.
Само возвращение также носило ритуализированный характер: встреча станичниками «служивых» у прощального места, благодарственное слово станичного атамана и стариков, дары станичной церкви и молебен, продолжительные гостевые визиты родственников, к родственникам и сослуживцам.
Похороны
Умершую в девичьи года девушку-казачку несли на кладбище только девушки, а не женщины и тем более не мужчины. Так отдавалась дань уважения целомудрию и непорочности. Покойника несли на кладбище на носилках, гроб покрывали темным покрывалом, а девицы - белым. Могилы копались глубокие. Сбоку от могилы выкапывалась (оборудовалась) ниша. Туда и устанавливали гроб два, а то и три казака.
Не для всех казаков боевые походы и поиски заканчивались успешно. Возвращение домой погибших воинов для многих семей было трагедией. И. И. Железнов в своей книге 1910 года «Уральцы, Очерки быта уральских казаков» так описывает возвращение казаков из похода 13 . Мать, не знающая о гибели сына, спрашивает проходящих казаков: «Подгорнов, родные мои, где Маркиан? » На это проходящие сотня за сотней отвечают: «Сзади, матушка, сзади! » И далее: «…когда и обоз проходил, то казаки, кивая головою, говорили: «Там, сзади родная! » Тут только старуха догадалась, что осиротела навеки…».
У уральских казаков по преданиям существовал такой обычай. До прихода на Яик новгородского ушкуйника Гугни, уходя в поход, казаки бросали своих жен, а из похода привозили новых. Атаман Гугня свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при случае поднимают бокал за нее 14 .
В связи с этим интересен обычай донских казаков, который называется «белый платок». Возвращаясь в станицу из похода или после войны, не все донские казаки были уверены, что жены их вели себя в отсутствие мужей безупречно, поэтому запасались белыми платками. Когда казаки подъезжали к станице, из встречающих их людей выходили некоторые жены и падали перед ними ниц. «Из женской груди вырывался вопль: прости меня владыка мой! И казак угадывал, в чем дело. Вздрагивает, всхлипывает. Ревность уже заползла в сердце… Твердая, загорелая рука, сразившая не одну вражескую жизнь, кладет белый платок на голову виновной. Казак слегка коснулся своей ногой жениной головы. Нет - говорит - прошлому помина. Позор покрыт моим прощением!» Осмелится кто-нибудь напомнить ей ее старые грехи! - муж грудью постоит за жену, защитит ее честь, как умеют защищать вообще доблестные казаки 15 .
Похоронная обрядность в казачьей культуре претерпела ряд изменений: от курганной насыпи до могильного надгробия и креста. В фольклоре могила воину копается оружием, возможно, здесь указывается причина смерти и роль оружия как посредника с тем светом. В обряде похорон не наблюдается особых различий в мужском и женском захоронении. За исключением того, что в гроб мужчине могли положить оружие, если он был охотником. Уход воина из мира живых в мир мертвых, сопровождался тризной, с военными состязаниями, молебном. Могила в иносказательном образе выражения представляется женою или невестою погребенного. Есть чрезвычайно распространенная в разных видах песня, где казак посылает коня к родителям передать им весть о судьбе сына и приказывает ему не говорить, что он убит, а велит сказать, что он женился, взял себе в поле могилу - красную девицу.
Символика перехода из одного мира в другой, связана с оружием, рекой, часто Дунаем, с мостом. Уход воина требует разрушения невидимой преграды между мирами. Его уносит к мосту или чаще переправе верный конь, которого казак на переправе отдает за переезд на ту сторону.
В Запорожье, когда умирал казак-гуляка, ему в гроб ставили штоф горилки, с которою опускали его в могилу, а над могилою трезвого товарища выставляли белый флаг, эмблему безукоризненной чистоты отжившего витязя. В Старочеркасском музее-заповеднике в фонде хранятся погребальные флаконы, которые клались в могилы к казакам. Известно, что в гроб казаку клали оружие, во время похорон у кубанских казаков, папаху, кинжал и шашку клали на покойника, сверху знамени, которое покрывало гроб. У донцов на крышку гробы прибивали скрещенную с ножнами шашку.
Оружие, конь, животворящий крест (проросший крест) являлись традиционными компонентами похоронной воинской обрядности. Установка флага, или ратовища с флажком на могиле казака характерно как для запорожского, так и для донского казачества. Подобные обряды встречаются и у горцев Кавказа.
На Кубани, у кубанского казачества, свои ритуалы погребальных событий 16 . Изготовление гроба, укладывание и вынос умершего на подворье, сопроводительные ритуалы: свечи, хлеб, вода, пшеница, мёд. Ритуальное сидение родственников у гроба. Выход со двора и завязывание ворот, калитки/форточки. Перевязывание и порядок движения на кладбище; ритуал перевязывания: мужчин - полотенцами, женщин - платочками. Последовательность движения похоронной процессии: крест, перевязанный полотенцем или платком, крышка гроба с хлебом на нём, гроб с покойником, родственники и принимающие участие в похоронах. Остановка и ритуалы, связанные с расстиланием и сворачиванием полотенца на пороге, воротах, перекрёстках и т.д. Прощальные действия на кладбище.
Поминальная часть включала в себя поминки (на первый, девятый, сороковой день и в годовщину), раздачу вещей умершего и посещение «могилок в родительские дни», в т.ч. на проводы, первое воскресенье после Пасхи.
Особенностями отличалась похоронно-поминальная обрядность: умерших некрещёных детей - их могли хоронить под порогом, под фруктовым деревом на подворье, без креста; умерших «не своей смертью» - хоронили за пределами кладбища или на кладбище, но в особом месте с поминовением только под Троицу; особые «свадебные похороны» - умерших до брака и т.п.
Естественная смерть казака-воина в домашних условиях предполагала погребение в казачьем костюме и при кинжале, папаха укладывалась с правой стороны у плеча. Во время войны чаще всего погребение происходило на месте гибели. И в таких случаях вдове возвращали коня и вещи погибшего. Если же удавалось привезти тело убитого казака, то тогда во время похорон вслед за гробом вели его коня, покрытого буркой.
Православные традиции 17
Казаки всегда объединялись вокруг церкви, создавая свой станичный приход. У казаков особое отношение к православию, их отличает особая религиозность, недаром казаков называют «воины Христовы». В час смертельной опасности понимание того, что жизнь дана Богом, и только Бог может ее забрать, делает казака, творившего горячую молитву своему Святому-покровителю, не только искренне верующим, но и бесстрашным. Верная поговорка: «В бою атеистов не бывает». Основой казачьего мировоззрения, жизненной философии, даже если это и «философия войны», было Православие. Но Православие не в абсолютно каноническом смысле, а в непосредственном, личном взаимоотношении человеческой души и Создателя, причем с примесью языческого мировосприятия, связанного с Высшими силами природы исходящими от воды и степи. Веру рассматривали, как совершенное духовное состояние, стоящее выше сознания, ни с чем, не сравнивая, только говоря: «Либо вера есть, либо ее нет!».
Основными праздниками, отмечающимися донским казачеством, являются календарные церковные праздники.
Святки начинались с празднования Рождества Христова (7 января) и продолжались почти две надели до Крещения Господня (19 января). К празднованию Рождества Христова верующие готовились сорокадневным постом. Канун праздника проводился в особо строгом посту. День Рождества Христова еще назывался сочельником, т.к. по церковному уставу в этот день полагалось употреблять в пищу сочиво (пшеницу с медом, или послащенной сахаром - «кутья»). По всей России в сочельник не ели до первой звезды, но подготовка к этому празднику немного отличалась, друг от друга, согласно тем обычаям, которые бытовали в данной местности. На Северном Кавказе, в канун великого праздника, в красном углу, под образами, на чистой скатерти, на пучке сена или соломы стояла чаша с отваренными зернами пшеницы, политой медом и посыпанной изюмом (тоже кутья). С появлением первой звезды на небе после молитвы ели кутью, а за ней самый скромный ужин.
Масленица. Масленица относится к переходящим праздникам, связанным с Пасхой. Празднуют Масленицу на последней неделе перед Великим постом, который длится 7 недель и заканчивается Пасхой. Название « масленица» возникло потому, что на этой неделе по православному обычаю мясо уже исключается из пищи, а молочные продукты еще можно употреблять - вот и пекут блины масленые. Празднование Масленицы приурочилось ко дню весеннего равноденствия. Ритуалы, которые проводились в то время, были направлены на изгнание зимы и встречу весны. «Масленицу», выполненную из сена или соломы, нарядно украшенную, одетую в русский женский костюм, сжигали на главной площади под песни и пляски жителей станицы. Главные празднования, проводимые казаками на Масленой неделе, проходили с четверга по воскресенье. Казаки нарядно одевались и участвовали в праздничных гуляньях: катание с ледяных горок, в кулачных боях. Биться могли друг с другом жители близ лежащих станиц, противоположных концов большой станицы. К бою готовились серьезно: парились в банях, ели хлеб и мясо - в нарушение предпостного запрета, потому что верили, что они придавали силу и смелость.
Пасха. Начинается подготовка к празднику Пасхе с Великого поста. Ведь именно он - период духовного и физического очищения. Великий Пост длился семь недель, причем каждая неделя имела свое название. Особенно важными были две последние: Вербная и Страстная. После них следовала Пасха - светлый и торжественный праздник обновления. В этот день стремились надеть всё новое. Даже солнце, замечали, ликует, меняется, играет новыми красками. Обновлялся и стол, заранее готовили обрядовую пищу. Красили яйца, пекли паску, жарили поросенка. Яйца красили в разные цвета: красный - кровь; желтый - солнце; голубой - небо, вода; зеленый - трава, растительность. В некоторых станицах на яйца наносили геометрический рисунок - «писанки». Обрядовый хлеб паска был настоящим произведением искусства. Старались, чтобы был он высоким, «голову» украшали шишками, цветами, фигурками птиц, крестами, смазывали яичным белком, посыпали цветным пшеном. По преданию наших предков: паска - это дерево жизни, поросенок - символ плодородия, яйцо - начало жизни, жизненная энергия. Возвратившись из церкви после освящения обрядовой пищи, умывались водой, в которой находилась красная «крашенка», чтобы быть красивым и здоровым. Разговлялись яйцом и паской. Ими же одаривали нищих, обменивались с родственниками и соседями.
Очень насыщенной была игровая, развлекательная сторона праздника: вождение хороводов, игры с крашенками, в каждой станице устраивали качели, карусели. Катание на качелях имело обрядовое значение - оно должно было стимулировать рост всего живого.
Пасха – светлый и торжест- венный праздник обновления. В этот день стремились на- деть всё новое. Даже солнце, замечали, ликует, меняется, играет новыми красками. Обновлялся и стол, заранее готовили обрядовую пищу. Красили яйца, пекли паску, жарили по- росенка. Обрядовый хлеб па- ска был настоящим произведением искусства. Старались, чтобы был он высоким, «голо- ву» украшали шишками, цветами, фигурками птиц, крестами, смазывали яичным белком, посыпали цветным пшеном
Завершалась Пасха Красной Горкой, или Проводами, через неделю после пасхального воскресенья. Это - «родительский день», поминовение усопших. Отношение к предкам - показатель нравственного состояния общества, совести людей. Казаки к предкам всегда относились с глубоким почтением. В этот день всей станицей шли на кладбище, вязали на крестах платки и полотенца, устраивали поминальную тризну, раздавали «на помин» еду и сладости.
В середине июня солнце достигает высочайшей точки на небе. Это время называется летним солнцестоянием. Солнце поворачивается на зиму, и дни начинают убывать. День этот наступает 24 июня, и называют его Иванов день. Само слово «купала» созвучно слову «купать» - погружать в воду. По традиции этот праздник связан с обрядом массового купания в реке и росистой траве. Казаки считали, что в ночь на святого Ивана, самую короткую в году, совершаются главные чудеса. В это время не выпускали лошадей в поле. На окна клали жгучую траву, которая не пускает нечистую силу в избу. По поверьям, в эту ночь нельзя спать, потому что нечистая сила совершенно распоясывается. Казаки в эту ночь разжигали костер, купались в реках и источниках. Считалось, что вода в эту ночь имеет такую же силу, как и огонь, избавляя от всего злого, вредного, нечистого. Казачья молодежь в праздничных нарядах собирались у реки, разводили костры, устраивали хороводы. А затем, взявшись за руки, попарно прыгали через огонь.Именно в этот день надо было запасаться лечебными растениями. Растения должны быть сорваны на заре Иванова дня - прежде, чем обсохнет роса. Многие в этот день искали заветный цветок папоротника, который, по преданию, цветет только один раз в году - именно в эту летнюю ночь накануне Ивана Купалы. Считалось, что если увидишь его, то любое желание исполнится.
казачьи праздники 18
Более обстоятельно увидеть и понять, как традиционно проводились казачьи праздники на Кубани, помогает книга В.Ф. Никитина «Традиции казачества». Почти в каждом доме распевали казачьи песни. На престольные праздники по старинному обычаю в станичной избе после молебна устраивался общий обед. На него приносили все, что есть у кого самое вкусное. Казаки обожали «варену» — смесь водки, меда, сушеных фруктов, изюма, винограда, груш, яблок, сваренных с имбирем и другими пряностями. Кроме нее, на «ура» шли горилка, пиво, мед, наливка, брага.
По одной из версий, принимали в казаки лишь после ритуала посвящения: кандидат должен залпом выпить штоф водки (1,23 литра) и пройти по длинному бревну. Пили они из «михайликов» вместимостью по 3-5 наших рюмок. После трапезы запорожцы пускались в пляс, играли в картишки, курили трубки-носогрейки, горланили песни, палили из пушек и, конечно, развлекались кулачным боем.
После очередного военного похода казаки ходили по Сечи, рассказывая о подвигах. За ними несли ведра «пьяных напитков», коими добры молодцы угощали встречных. В походах казакам пить спиртные напитки было запрещено. Нарушивших этот закон карали смертной казнью. После общего обеда казаки разбивались по ватагам и праздновали по домам три дня. Существовал и обычай приглашать стариков (из числа самых заслуженных) в дом для угощения.
К Рождеству резали кабана, барашка, гусей, индеек. Готовили колбасы, холодец, пироги и пирожки с мясной и фруктовой начинкой. Рождественский стол должен был отражать идею достатка, изобилия, благополучия. Основной обрядовой пищей являлась, кутя / кутья, которую готовили из ячменя, пшеницы, позже - из риса, а в некоторых станицах Карачаево-Черкесии - из кукурузы, а также и узвар из сухофруктов.
Во время вечери, ужина накануне Рождества Христова, с появлением первой вечерней звезды в начале разговлялись кутьёй. В некоторых станицах и семьях детей заставляли лезть под стол и подражать крикам домашних животных: квохтать, кукарекать, мекать, бекать и т.п. Вечеря - семейный ужин. Приходили в родительский дом женатые сыновья со своими детьми. Приглашали одиноких соседей.
На стол ставили прибор для умерших предков. В некоторых станицах открывали дверь и звали их к столу. Хозяин, а если его не было, хозяйка приглашали к столу Мороза, а иногда и домового. Ритуал приглашения Мороза достаточно вариативен по форме, а по содержанию однотипен на всём пространстве бывшей Кубанской области. В тексте приглашения высказывалась просьба не морозить ни людей, ни животных, ни растения.
Ношение вечери (кутьи, пирожков) осуществляли дети, подростки обоего пола, молодые семейные пары вечером накануне Рождества. В одних станицах вечерю несли дедушкам, бабушкам, родителям, в т.ч. крестным. В других не только родственникам, но практически всем жителям на своём краю. Важным моментом являлось то, что, отведав принесенной кутьи, пирожков, хозяева взамен добавляли своей. Так поступали в каждой семье, что способствовало обновлению, упрочению социальных связей, скреплённых обрядовой пищей.
На Рождество, 7 января, с рассветом в одиночку и компаниями, по преимуществу мальчики, мужчины ходили по домам «славить Христа». Ритуал мог состоять только из словесного текста («Рождество твоё, Христе Боже наш…», «Христос родился…» и др.) или включал в себя и театрализованные библейские сюжеты, связанные с рождением Иисуса Христа.
Вечером 7 января совершалось колядование. Вначале шли дети, а попозже в это действо включались взрослые, по преимуществу девушки и замужние женщины. В полной мере эта идея проявлялась в убранстве новогоднего стола. Он должен был быть обильным и разнообразным, чтобы «год полным был». «На столе было всё. Обязательно пекли специальную «хлебину». В некоторых семьях старались так заставить стол едой, высоким хлебом, чтобы хозяина не было видно. Или же хозяин специально садился на низкую скамеечку, пригибался. Под скатерть в ряде станиц стелили солому или сено из-под рождественской кутьи, - «чтобы богато жили». К новогодней трапезе могли приглашать и Мороза.
Провожая старый год, стреляли, жгли костры, гадали. В новогоднюю ночь могли «пугать» топором неплодоносившие фруктовые деревья. С новогодним утром связан ритуал прихода, встречи первого посетителя в новом году и один из ключевых новогодних обрядов - посевание / посыпание. Чаще всего они совмещались, т.к. хождение посевальщиков, мальчиков, юношей, мужчин, начиналось рано утром, и именно они и оказывались первыми посетителями в чужих домах. По традиционным представлениям первым в чужой дом в наступившем году должен был придти мужчина, что сулило хозяевам удачу, благополучие, здоровье.
Посеванию могли предшествовать ритуалы «дёргания за чуб» посевальщика, «сажание на порог на шубу», «сидения посевальщиков на кровати», «квохтания», чтобы куры неслись, чтобы сваты приходили в дом, чтобы всё водилось в хозяйстве. Посевали по преимуществу в святой угол, но могли разбрасывать зерно по комнате, на хозяев. Использовались зерновые или бобовые: пшеница, кукуруза, горох. Зимние святки заключает Крещение (19 января).
Накануне Крещения соблюдался строгий однодневный пост, который заканчивался или с появлением вечерней звезды, или, в других семьях, после первого освящения воды, которое происходило примерно в два часа ночи в церкви. Второе водосвятие, Иордань / Ордань / Йордань, происходило на реке на рассвете.
С освященной водой возвращались домой и в первую очередь окропляли, закрещивали, ставя мелом крестики, подворье, дом, членов семьи, всё хозяйство. В некоторых станицах в это же время снаружи дом обводили сплошной меловой линией, - чтобы конопля высокая росла, чтобы из дома ничего не разбегалось, чтобы куры хорошо неслись и т.п. Перед освящением воды в реке, если стояли морозы, изо льда вырубали крест или несколько крестов, делали престол. Кресты могли окрашивать, в т.ч. свекольным красным квасом. Как правило, в момент опускания священником креста в воду присутствующие выпускали голубей, производилась стрельба, желающие, в некоторых станицах лишь больные, купались.
Крещенский стол по изобилию не уступал новогоднему. Обязательными же блюдами являлись кутья, узвар, приготовление и перенос которых в святой угол, а затем на стол сопровождались теми же действиями, словами, что и на Рождество. Сено, солому, хлеб с крещенского стола подкладывали в гнёзда домашней птице, скармливали домашним животным, по преимуществу корове. Остатки кутьи могли отдавать птице.
Весенний период календаря, по сравнению с зимними святками, демонстрирует «перевернутую» модель. Если зимний цикл начинался с поста и заканчивался строгим постом накануне Крещения, то центральную часть весеннего блока представлял Великий Пост, а начало (Масленица) и окончание (Пасха) являлись «непостными», «скоромными». Термин «мясоед» в этом случае не используется по двум причинам. Во-первых, для Кубани он является нехарактерным, исключая сугубо церковную традицию. Во-вторых, Масленица, не относясь, строго говоря, к посту, в силу преобладания в ней молочной пищи, не относилась и к мясоеду.
Основу Масленицы составляли обязательная обрядовая пища (вареники и блины или, в некоторых станицах, только блины или только вареники), вязание колодок, взаимные гостевые визиты, игровые, развлекательные моменты (в т.ч. с ряжением) и, может быть самое главное, обряд «всеобщего прощения», приходящийся на последний день Масленицы. Игровая, развлекательная сторона в этом празднике занимала значительное место, составной частью которой являлось и катание с горок, на лошадях, если позволяла погода, и даже «вождение Кобылы», «Козла», с исполнением приуроченных песен. В некоторых станицах Кубани сохранялась переселенческая традиция сжигания чучела.
Наиболее значительным в социальном и духовном отношении являлся завершающий перед Великим постом обряд - прощения грехов, «прощёный день», «прощёное воскресенье»: просили друг у друга прощения за все явные и неявные обиды, причинённые окружающим в ушедшем году.
Великий пост предопределял жесткие ограничения на пищу, и эти ограничения стремились соблюдать казаки, находившиеся на службе и даже пребывавшие на излечении в госпиталях. «Строгость» проявлялась и в запретах на проведение обычных молодежных встреч и гуляний. Более того, пост предполагал не только пищевые, развлекательные, но и половые запреты в отношениях между супругами.
К числу наиболее значимых дат относилась вербная неделя / вербное воскресенье. Хлестание вербой людей, прежде всего родственников, и домашних животных с пожеланием жизни, здоровья являлось основным мотивом этой обрядности.
На период Великого поста приходилось Стреченье / Встреченье. По народному мировоззрению это была встреча Зимы и Лета. При встрече в этот день одна из девушек называлась Зимой, а другая - Весной. Между ними начиналась шуточная борьба. В зависимости от того кто побеждал, судили о том, будет ли долгой зима или ранней весна.
На великопостный комплекс приходился и такой праздник, как Сорок святых / Сорок мучеников / Сороки. В этот день пекли специальное, как правило, печенье. В некоторых станицах в это же время пекли из теста и кресты, В одно из этих обрядовых изделий запекали монетку, и тот, кому оно доставалось, считался счастливым.
Основу Масленицы составляли обязательная обрядовая пища, вязание колодок, взаимные гос- тевые визиты, игровые, разв- лекательные моменты и, мо- жет быть самое главное, об- ряд «всеобщего прощения», приходящийся на последний день Масленицы. Игровая, раз- влекательная сторона в этом празднике занимала значительное место, составной час- тью которой являлось и катание с горок, на лошадях, если позволяла погода
Заключительная неделя Великого поста называлась страстной, страшной. В ней выделялся чистый четверг, день, когда надо было до рассвета, «пока ворон не искупал своих детей», искупаться и прибрать, «вычистить» жилище, и страстная, страшная пятница. На страстную, связанную с мучениями Христа, его распятием, шли в церковь на всенощную. Домой приходили с зажжённой свечой. Некоторые с горящей свечой поднимались «на горище», потолок жилища посмотреть домового хозяина. В пятницу и субботу страстной недели занимались приготовлением к встрече Пасхи: пекли паски, красили яйца. На пост мог приходиться и один из значительных по смыслу и строгости запретов праздник - Благовещенье. В этот день вводился строгий запрет на любую работу и, особенно, на забой скота, «пролитие крови».
Основные представления и ритуалы были связаны с солнцем («солнце играет»), водой (с этого дня можно было купаться, в некоторых станицах освящали воду в родниках, шли по полям: «Поливали поля, сами обливались, чтобы урожай был, чтобы дождь шел»), кукушкой (начинает куковать), курицей и яйцом («до солнца» кур кочергой снимали с насеста, чтобы они садились и «квохтали»; яйцо, снесённое курицей в этот день нельзя было подкладывать под наседку - родится калечка); с ведьмами (активизируются в этот праздник и «доят коров») и коровами, которых особенно тщательно оберегали, закрывали в этот день.
Самый крупный и светлый праздник календарного круга - Пасха. Пасха завершала пост и открывала новый отрезок времени. Поэтому к этому празднику готовили обильный стол: резали свиней, делали колбасы, пекли большие праздничные пироги. Однако центральное место на столе и в ритуально-обрядовой практике занимала паска, высокий, круглый, украшенный обрядовый хлеб, и «крашанки», «писанки». Ими, а также освящённым салом, разговлялись. С ними связано большое количество запретов. Они, в т.ч. кусочки, пасхальные крошки, скорлупки от яиц, использовались в сельскохозяйственных ритуалах, народной медицине и т.д.
В течение Пасхи устраивались кулачки, битки и катание яиц, проводились различные игры. В ряде станиц водили специальные пасхальные хороводы, устанавливали качели. Праздничное настроение создавал и пасхальный колокольный звон. Значительная часть пасхального времени отводилась гостевым визитам. В эти дни, вплоть до Вознесения, друг друга приветствовали словами, - Христос Воскрес(е)! Воистину воскрес(е)!
Пасха - это и время общения живых и умерших. Для последних на стол во время разговления ставили пасочку, яйцо, специальный прибор, приглашали (по именам) к разговлению. В отдельных станицах на первый день Пасхи практиковалось посещение могилок, с «христосованьем» с умершими, катанием на могилке или закапыванием в неё пасхальных яиц. В других станицах наоборот соблюдался запрет на посещение кладбищ, т.к. считалось, что «родители в это время находятся дома», среди живых.
В середине XIX - начале XX века существовала и войсковая форма празднования Пасхи. На второй день праздника духовенство Екатеринодара и казаки обходили вокруг войскового собора «со святостями». Офицеры выносили знамёна всех полков, а урядники - куренные булавы. На церковной площади выставляли все войсковые регалии.
Значимой датой в календаре являлись Проводы / Провода - коллективное посещение кладбищ и поминовение родителей. В отдельных станицах в прошлом они совершались на Красную горку (первое воскресенье после Пасхи). В большинстве - в понедельник или, реже, вторник после пасхальной недели. Центральное звено Проводов - поминовение усопших, оставление еды на могилках, воспоминания и «разговор» об умерших, с умершими, раздача еды, сладостей «на помин», коллективная трапеза. Провода рассматриваются и как проводы Пасхи, и как проводы умерших, которые воз-вращаются в этот день «к себе». После возвращения с кладбища в старых станицах в прошлом устраивались скачки, джигитовки, гуляния.
К весеннему периоду календаря относятся и имевшие ритуально-обрядовое оформление начала важных сельскохозяйственных видов деятельности: пахота, сев, первый выгон скота в стадо.
Перед первым выездом в поле в некоторых семьях дома проводилось коллективное моление. В посевной материал могли подмешивать зерно от прошлого урожая или те семена, которые использовали «посевальщики» на Новый год. В поле отправлялись только мужчины. Могли привлекать и девочек, но не женщин, в качестве погонычей.
Пахоту и сев начинали на рассвете с молитвы или её краткой формы: «Господи, благослови!» В некоторых станицах после первой борозды садились здесь же на поле завтракать.
Троица насыщена обрядами и ритуалами. Ключевое место в троицкой обрядности занимает растительная символика. Применялись и травы: чебрец, душица, пырей, «разноцветье», которыми посыпали пол, подмазанные глиной дорожки во дворе, украшали подоконники. Зеленью убирались и станичные храмы. Растительность, как правило, держали в доме три дня, а затем собирали и сжигали или одну веточку сохраняли (от грозы, для выгона скота), скармливали худобе, подкладывали в гнёзда курам, использовали в народной медицине, магии. Обязательной пищей к концу XIX - началу XX века на Троицу являлась яичница, яйца, (в некоторых станицах их красили в зеленый цвет), сладкие напитки.
На Ивана Купалу празднование ограничивалось службой в церкви, запретами на работу и некоторыми поверьями. Отправляясь на поиски цветка папоротника, соблюдали соответствующие нормы: не разговаривать, не обворачиваться, шли читая специальные молитвы, в полночь и т.п. В некоторых станицах и в XX веке на Ивана Купалу использовали в качестве символа украшенную цветками, венками, лентами ветку. Парни разводили костёр и старались забрать у девушек купалу. Отобрав деревце, бросали его в реку.
В большинстве станиц бытовала более простая форма Купалы: плетение венков с последующим гаданием на них о замужестве, жизни-смерти, с возжиганием костров и прыганием через них. Купальские венки по окончанию праздника чаще всего относили на капусту, - чтоб головки большие были. Могли использовать их и в других целях. В этот день мог совершаться и ритуал катания по грядкам с луком или топтания лука, - чтобы крупный уродился. При этом участники, чаще дети, должны были держаться руками за голову. Во многих станицах в этот день освящали воду в реке, и с этого дня и до Ильи официально разрешалось купаться.
На конец лета и осень приходились и так называемые грозовые / грозные / строгие праздники. К их числу относится и день св. Ильи. Помимо запретов на работу, считалось, что с этого дня нельзя купаться в водных источниках.
Особо чтимых осенних праздников было немного и своего народного обрядового выражения они почти не имели. Во время первого Спаса освящали мак, мёд, соль. В отдельных станицах в этот праздник освящали воду в естественных источниках, бросали в неё цветы и купались. «Яблочный Спас» являлся основным, в ходе которого также освящали цветы, яблоки, мёд. С этого дня разрешалось, есть яблоки всем, в т.ч. женщинам, у которых новорождённые дети умерли некрещёными. В бытовом православии оба Спаса были связаны с поминовением умерших, погибших предков. Владельцы пасек на медовый Спас, выставляя угощение - мёд и булки, зазывали станичников «на помин». Формально «Спасы» рассматривались как рубеж между осенью и зимой.
Одним из наиболее значимых осенних праздников являлся Покров (Покров пресвятой Богородицы). К этому дню стремились завершить основные дела - всё убрать и выдать замуж дочерей.
К числу календарных, безусловно, относились и относятся так называемые престольные / храмовые праздники, посвященные Господу и Богородице или святым, имя которых носил храм. Их принципиально важной особенностью являлось массовое участие жителей станиц как в богослужении, так и в «складчине» - коллективном участии в подготовке и проведении престольной трапезы, которая проходила в церковной ограде при стечении большого количества людей, как своих, так и пришлых, в т.ч. «странников» и «убогих».
Как общеказачий праздник отмечался день «Азовского сидения» в день Покрова Пресвятой Богородицы. В этот день устраивали скачки, состязания и обязательно организовывали поминальный обед с выпивкой и песнопением в память обо всех погибших казаках. На шатре колокольни войскового собора в Черкасске ставили плошки с зажжёнными свечами.
Но и в каждом войске были свои праздники, приуроченные к какому-нибудь важному событию или посвященному особо чтимому святому. В прежнее время, в связи с разными событиями, даты войсковых праздников в некоторых войсках менялись. Так, в царствование Александра III Донское Войско справляло свой праздник 17 октября по старому стилю в память чудесного спасения государя и его семьи во время крушения царского поезда на станции Борки. При государе Николае II, после рождения наследника-цесаревича (1904 год) Войсковой праздник был перенесен на 5 октября в день тезоименитства Августейшего Атамана всех Казачьих Войск, каковым по установленной традиции был наследник. У кавказских казаков день Войскового праздника приходился на 26 августа, но потом в Кубанском Войске его перенесли на 5 октября, а в Терском на 1 марта. В Астраханском Войске Войсковым праздником был день 19 августа - в день престольного праздника войскового собора имени Донской Божией Матери, построенного в станице Казачебугровской. Уральцы празднуют 8 ноября в день Святого Архистратига Михаила, в честь которого в Уральске воздвигнут войсковой собор. Покровителем оренбургских казаков был Святой Великомученик и Победоносец Георгий, в память которого был в Оренбурге, на берегу Урала, старый Георгиевский собор, День Святого Георгия - 23 апреля и был войсковым праздником Оренбургского войска. Сибирские казаки праздновали день своего покровителя Святого Николая Чудотворца - 6-го декабря.Дальневосточные Казачьи Войска - Забайкальское, Амурское, Уссурийское — справляли свои войсковые праздники 17 марта - в день Святого Алексея Божьего человека, а Семиреченское Казачье Войско - 23 апреля, в день Святого Георгия.
Дела по хозяйству казаки в основном делали до полудня, а после чего к вечеру собирались на майдан к становой избе погутарить. Сидя в мужском кружке, они вязали силки для ловли птицы и зверя и слушали рассказы пожилых ветеранов о былых походах и подвигах. Здесь же устраивали развлечения-забавы, старшие играли в шахматы, шашки. Молодёжь и подростки играли в кости и бабки. Бабки (айданчики) устанавливались на расстоянии и броско биты сбивались - сбивший айданчик забирал его себе. Эта забава развивала такую меткость, что казачата и взрослые казаки броском камня убивали птицу и зайцев.
- Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: Справочник. 3-е изд. М.: Флинта; Наука, 2001. С.9.
- Бондарь Н.И. Традиционная духовная культура кубанского казачества (конец XIX - первая половина XX вв.) // Традиционная культура и дети. - Краснодар: Экспериментальный центр развития образования, 1994. - 271 с.
- По материалам официального сайта Храма святых апостолов Петра и Павла в п. С.Лог. hramlog.cerkov.ru
- Кашкаров А.П. Казаки: традиции, обычаи, культура (краткое руководство настоящего казака). Ростов н/Д.: Феникс, 2015. С.35-36.
- Боевой листок Енисейских казаков. Последний форпост. [Электронный ресурс]. URL: последнийфорпост.рф
- Автор книги «Донцы» М.Х.Сенюткин (1825-1879) - журналист, редактор «Донских войсковых ведомостей»
- Кузнецов В. М. — диссертация, посвященная семейно-брачным отношениям народов Южного Урала, 1998. С. 152; Лоргус Андрей, Дудко Михаил. Книга о Церкви. М.: Паломник, 1997.
- Конспект открытого занятия: Праздники и обряды казаков. [Электронный ресурс]. URL: nsportal.ru
- Бондарь Н.И. Традиционная культура кубанского казачества в XVIII - начале XX вв. [Электронный ресурс]. URL: gipanis.ru
- [Электронный ресурс]. URL: ruszizn.ru
- Бондарь Н.И. Указ. соч.
- В изложении Бахмета Ю.Т. Погребальный обряд в казачьей традиции (структурно-семантическая характеристика) // Проблемы изучения и развития казачьей культуры. Майкоп, 2000. С.89. Цит. по электронному ресурсу. URL: dikoepole.com
- Там же.
- Там же.
- Бондарь Н.И. Указ. соч.
- По материалам сайта Казачьего информационно-аналитического центра kazak-center.ru
- По книге В.Ф. Никитина «Традиции казачества».
Казачий быт складывался из семейного уклада, и военного положения. Семьи на Кубани были большие, что объяснялось распространением хуторского натурального хозяйства, с постоянной нуждой в рабочих руках и, в какой-то мере, со сложной обстановкой военного времени. Главной обязанностью казака была военная служба, к которой он готовился с детства. Каждый казак, достигший 18 лет, принимал военную присягу и был обязан посещать строевые занятия в станице (по одному месяцу осенью и зимой), проходить обучение а военных лагерях. При достижении 21 года он поступал на 4-х летнюю срочную службу, после завершения которой приписывался к полку, и до 38 лет должен был участвовать в трехнедельных лагерных сборах, иметь коня и полный комплект обмундирования, являться на регулярные строевые военные сборы. Все это требовало много времени, поэтому в казачьих семьях большую роль играла женщина, которая вела домашнее хозяйство, заботилась о стариках, воспитывала младшее поколение. Рождение 7-10 детей в казачьей семье было обычным явлением. Некоторые женщины рожали по 15-17 раз. Казаки любили детей и рады были рождению и мальчика, и девочки. Но мальчику радовались больше: помимо традиционного интереса к рождению сына, продолжателю рода, но и возможность прокормиться - на будущего казака, воина община выдавала наделы земли. Дети рано приобщались к труду, с 5-7 лет они выполняли посильную работу. Преемственность поколений была в каждой семье обучали деды обучали внуков трудовым навыкам, выживанию в опасных условиях, стойкости и выносливости. Матери и бабушки обучали дочек и внучек умению любить и беречь семью, рачительному ведению хозяйства.
Казачий быт строго следовал житейским заветам и часто подчинялся определенным традициям и обычаям, в основе которых были от века идеалы строгой доброты и послушания, взыскательного доверия, совестливой справедливости, нравственного достоинства и прилежания к труду. В казачьей семье отец и мать, дед и бабка, учили главному делу - умению разумно жить.
В семье особым уважением пользовались старики. Они выступали хранителями традиций и обычаев, играли большую роль в общественном мнении и казачьем самоуправлении.
В казачьих семьях трудились не покладая рук. Особенно тяжелыми были полевые работы в страдную пору - уборка урожая. Работали от зари до зари, жить перебирались всей семьей в поле, домашними делами занималась свекровь или старшая невестка.
Зимой, с раннего утра до поздней ночи, женщины пряли, ткали, шили. Мужчины в зимнюю пору занимались всевозможным ремонтом и починкой построек, орудий труда, транспортных средств, их обязанностью был уход за лошадьми и скотом.
Традиционной формой общения были «беседы», «улицы», «посиделки». На «беседах» коротали время женатые и пожилые люди. Здесь обсуждали текущие дела, делились воспоминаниями, обязательно пели песни.
Молодежь предпочитала «улицу» летом или «посиделки» зимой. На «улице» завязывались знакомства, разучивались и исполнялись песни, песни и танцы сочетались с играми. «Посиделки» устраивались с наступлением холодов в домах девушек или молодых супругов. Здесь собирались те же «уличные» компании. На «посиделках» девушки мяли и чесали коноплю, пряли, вязали, вышивали. Работа сопровождалась песнями. С приходом парней начинались танцы и игры.
Помни, брат, что у казаков:
Дружба - обычай;
Товарищество - традиции;
Гостеприимство - закон
Традиции и обычаи казаков
Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков. За годы лихолетья и уничтожения казачества изрядно выветривались и исказились под чуждым влиянием эти понятия. Даже наши старики, родившиеся уже в советское время, не всегда правильно трактуют неписаные казачьи законы.
Беспощадные к врагам, казаки в своей среде были всегда благодушны, щедры и гостеприимны. В основе характера казака была какая-то двойственность: то он весел, шутлив, забавен, то необычайно грустен, молчалив, недоступен. С одной стороны, это объясняется тем, что казаки, глядя постоянно в глаза смерти, старались не пропускать выпавшую на их долю радость. С другой стороны - они философы и поэты в душе - часто размышляли о вечном, о суете сущего и о неизбежном исходе этой жизни. Поэтому основу в формировании морально-нравственных устоев казачьих обществ составили 10 Христовых заповедей. Приучая детей к соблюдению заповедей Господних, родители по народному их восприятию поучали: не убивай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и и вдовиц, защищай от врагов Отечество. Но прежде всего крепи веру православную: ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою - через покаяние от грехов, молись единому Богу Иисусу Христу и добавляли: если кому-то что-то можно, то нам нельзя - МЫ КАЗАКИ.
Чрезвычайно строго в казачьей среде, наряду с заповедями Господними, соблюдались традиции, обычаи, поверья, которые являлись жизненно-бытовой необходимостью каждой казачьей семьи, несоблюдение или нарушение их осуждалось всеми жителями хутора или станицы, поселка. Обычаев, традиций много: одни появляются, другие исчезают. Остаются те, что наиболее отражают бытовые и культурные особенности казаков, что сохраняются в памяти народа от далекой старины. Если коротко сформулировать их, то получатся своеобразные неписанные казачьи домашние законы:
1. Уважительное отношение к старшим.
2. Безмерное почитание гостя.
3. Уважение к женщине (матери, сестре, жене).
Казак и родители
Почитание родителей, крестного и крестной было не просто обычаем, а внутренней потребностью заботой о них сына и дочери. Сыновний и дочерний долг перед родителями считался исполненным после того, когда будут справлены поминки сорокового дня, после ухода их в мир иной.
Крестная мать помогала родителям готовить к будущей замужней жизни девочку-казачку, приучала ее к домашнему хозяйству, рукоделию, бережливости, труду.
На крестного отца возлагалась главной обязанностью подготовка казачонка к службе, причем за военную подготовку казака спрос с крестного отца был большим, чем с родного отца.
Авторитет отца с матерью был не просто непререкаем, а настолько почитаем, что без благословения родителей не начинали никакую работу, не принимали решения по наиболее важным делам. Характерно, что этот обычай сохранен в казачьих патриархальных семьях до сегодняшнего дня. Артист-певец с мировым именем Шахматов рассказывает, что у его 90-летнего отца 8 сынов, которые начинают свой рабочий день с получения родительского благословения.
Непочитание отца с матерью считались за большой грех. Без согласия родителей и родни, как правило, не решались вопросы создания семьи: родители принимали самое непосредственное участие в ее создании. Развод у казаков в прошлом являлся редчайшим явлением.
В обращении с родителями и вообще со старшими соблюдались сдержанность, вежливость и уважительность. На Кубани обращались к отцу, матери только на «Вы» — «Вы, мама», «Вы, тату».
Старшинство являлось жизненным укладом казачьей семьи и естественной необходимостью повседневного быта, что скрепляло семейные и родственные узы и помогало в формировании характера, которого требовали условия казачьей жизни.
Отношение к старшим
Уважение старшего - одно из главных обычаев казаков. Отдавая дань уважения к прожитым годам, перенесенным невзгодам, казачьей доли, наступающей немочи и неспособности постоять за себя - казаки при этом всегда помнили слова священного Писания: «Перед лицом седого вставай, почитай лицо старца и бойся Бога своего - Я Господь Бог ваш».
Обычай уважения и почитания старшего по возрасту обязует младшего, прежде всего, проявлять заботу, сдержанность и готовность к оказанию помощи и требовать соблюдения некоторого этикета (при появлении старика все должны были встать - казаки при форме приложить руку к головному убору, а без формы — снять шапку и поклониться).
В присутствии старшего не разрешалось сидеть, курить, разговаривать (вступать без его разрешения) и тем более - непристойно выражаться.
Считалось непристойным обгонять старика (старшего по возрасту), требовалось испросить разрешение пройти. При входе куда-либо первым пропускается старший.
Неприличным считалось младшему вступать в разговоры в присутствии старшего.
Старику (старшему) младший обязан уступить дорогу.
Младший должен проявлять терпение и выдержку, при любых случаях не прекословить.
Слова старшего являлись для младшего обязательными.
При общих (совместных) мероприятиях и принятии решений обязательно испрашивалось мнение старшего.
При конфликтных ситуациях, спорах, раздорах, драках слово старика (старшего) являлось решающим и требовалось немедленное его исполнение.
Вообще у казаков и особенно у кубанцев уважение к старшему являлось внутренней потребностью на Кубани даже в обращении редко можно услышать - «дед», «старый» и прочее, а ласково произносится «батько», «батьки».
Уважение к старшему прививалось в семье с ранних лет. Дети знали, кто из них в отношении кого старше. Особенно почиталась старшая сестра, которую до седых волос младшие братья и сестры величали няней, нянькой, так как она заменяла им занятую домашней работой мать.
Казаки и гости
Безмерное уважение к гостю обуславливались тем, что гость считался посланцем Божьим. Самым дорогим и деланным гостем считался незнакомый из дальних мест, нуждающийся в приюте, отдыхе и опеке. В шутливой казачьей застольной песне - частушке «Ала-верды» наиболее точно выражено почитание гостя: «Нам каждый гость дается Богом, какой бы не был он среды, хотя бы в рубашке убогом - ала-верды, ала-верды». Заслуженно подвергался презрению тот, кто не оказывал уважения гостю. Независимо от возраста гостя, ему отводилась лучшее место за трапезой и на отдыхе. Считалось неприличным в течение 3-х суток спрашивать гостя, откуда он и какова цель его прибытия. Даже старик уступал место, хотя гость был моложе его. У казаков считалось за правило: куда бы он ни ехал по делам, в гости, никогда не брал еды ни для себя, ни для коня. В любом хуторе, станице, поселке у него обязательно был дальний или близкий родственник, кум, сват, деверь или просто сослуживец, а то и просто житель, который встретит его, как гостя, накормит и его, и коня, на постоялых дворах казаки останавливались в редких случаях при посещении ярмарок в городах. К чести казаков, этот обычай и в наше время не претерпел особых изменений. В сентябре 1991 г. когда руководство Казахстана во главе с Назарбаевым отказало в приеме казаков в гостиницах, прибывших в город Уральск по случаю празднования 400-летия службы Яицких казаков государству Российскому, несколько сот казаков были разобраны по казачьим семьям и приняты с присущим казачьим гостеприимством.
В сентябре 1991 года при поездке в г. Азов на празднование юбилея Азовского сидения группа казаков из 18 человек остановилась на привал у родственников сотника Г.Г. Пелипенко в станице Октябрьской (в прошлом Ново-Михайловка) и не были отпущены до тех пор пока не были накормлены наваристым кубанским борщем, домашней снедью под чарку горилки и были предупреждены, что на обратном пути не вздумали не заехать и не рассказать о празднике.
Казачье гостеприимство давно было известно не только историкам, но и простому люду. Одно из воспоминаний современников, хранившихся ныне в архиве, говорит:
«Я служил 2 года в Богуславе (ныне Херсонская область), а оттуда недалеко казачьи рыбные заводы. Бывало, придешь на завод, а тебя даже не спросят, что ты за человек, а тотчас: дайте-ка поесть казаку и чаркой водки попотчует, может быть, он пришел издалека и устал, а когда поешь, еще и предложат отдохнуть, а потом только спросят: «Кто таков? Не ищешь ли работу?
— Ну, скажешь, ищу
— Так у нас есть работа, приставай к нам.
Наравне с гостеприимством казаки отличались необыкновенной честностью. Как свидетельствует католический священник Китович, в Сечи можно было оставить на улице деньги, не опасаясь, что они могут быть похищены.
Накормить и угостить своим вином прохожего считалось священным долгом каждого казака.
Отношение к женщине
Уважительное отношение к женщине - матери, жене, сестре обуславливало понятие чести казачки, честь дочери, сестры, жены - по чести и поведению женщины мерилось достоинство мужчины.
В семейном быту взаимоотношения между мужем и женой определялось согласно христианского учения (священного писания). «Не муж для жены, а жена для мужа». «Да убоится жена мужа». При этом придерживались вековых устоев - мужчина не должен вмешиваться в женские дела, женщина - в мужские. Обязанности были строго регламентированы самой жизнью. Кто и что в семье должен делать - четко разделено. Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами. Строго придерживались правила: никто не имеет права вмешиваться в семейные дела.
Кто бы ни была женщина, к ней надо было относиться уважительно и защищать ее - ибо женщина - будущее твоего народа. Характерный пример защиты женщины описан в повести казачьего писателя Гария Немченко.
В 1914 году, утром по станице Отрадной проскакал казак с красным флагом, оповещая войну. К вечеру Хоперский полк уже двигался в походной колонне к месту сбора. Вместе с полком, естественно, ехали провожающие - старики и женщины. Одна из женщин управляла лошадью, запряженную в бричку, и проехала одной стороной колес по помещичьему полю. Один из офицеров, известный на весь полк по фамилии Эрдели, подъехал к женщине и хлестнул ее за это плетью. Из колонны выехал казак и срубил его.
Такие были казаки, так свято чтили свои обычаи.
Обычай не допускал, чтобы женщина присутствовала на сборе (круге) даже для разрешения вопросов ее личного характера. За нее с ходатайством выступал или представлял прошение или жалобу отец, старший брат, крестный или атаман.
В казачьем обществе женщины пользовались таким почитанием и уважением, что в наделении ее правами мужчины не было необходимости. Практически в прошлом ведение домашнего хозяйства лежало на матери-казачке. Казак большую часть жизни проводил на службе, в боях, походах, на кордоне и пребывание его в семье, станице было кратковременным. Однако, главенствующая роль как в семье, так и в казачьем обществе принадлежало мужчине, на котором лежала главная обязанность материального обеспечения семьи и поддержания в семье строгого порядка казачьего быта.
Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов и примером в этом являлась жена казака - мать его детей.
Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».
Родители удерживались от выяснения своих отношений в присутствии детей. Обращение жены к мужу, в знак почитания его родителей, было только по имени и отчеству, как отец и мать мужа (свекровь и свекор) для жены, так и мать и отец жены (тесть и теща) для мужа являлись Богоданными родителями.
Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным.
Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.
Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной — «сестра», к младшей — «дочка» (внучка). К жене - индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам - нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.
При подходе к группе стоящих и сидящих, казак снимал шапку, кланялся и справлялся о здоровье - «Здорово, казаки!», «Здорово бывали, казаки!» или «Здоровенько булы казаки!». Казаки отвечали - «Слава Богу». В строю, на смотрах, парадах полковых и сотенных построениях на приветствия казаки отвечали согласно воинского устава: «Здравия желаю, господин...!».
При исполнении Гимна России, области войска согласно Уставу снимали головные уборы.
При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось только среди мужчин и отдельно - среди женщин.
Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.
Дети и младшие по возрасту казаки как к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, называли имя. К пожилому казаку(казачке) обращались: «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», добавляя, если знали, имя.
При входе в хату (курень) крестились на образа, мужчины предварительно снимали шапку, тоже делали и при выходе.
Извинения за допущенную оплошность произносили со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что-либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».
Без молитвы не начинали и не заканчивали ни одно дело и прием пищи - даже в полевых условиях.
Характерной особенностью казачьей души была потребность проявить доброту и услугу вообще, а постороннему особенно (подать оброненное, помочь поднять, поднести что-либо по пути, помочь при подъеме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо соседу или рядом сидящему. Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему).
За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии - нищему (считалось - лучше всю жизнь давать, чем просить). К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении жадности в момент исполнения просьбы отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру.
Предпочитали казаки за правило обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же.
Пьяниц, как и в любом народе, не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол.
Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не выполнивший данного им слова или забывший о нем, лишал себя доверия Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле».
Детям до совершеннолетия, не разрешалось быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших.
В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина.
Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.
За опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).
Казак в быту
Еще одна характерная деталь казачьего быта: одежду казак воспринимал, как вторую кожу тела, содержал ее в чистоте и опрятности и никогда не позволял себе носить чужую одежду.
Любили казаки застолье, общение, любили и выпить, но не напиться, а попеть песни, повеселиться, поплясать. За столом у казаков горилку не разливали, а подносили на разносе (подносе) и, если кто уже перехватил «лишку», то его просто обносили, а то и отправляли проспаться.
Не принято было неволить: хочешь -пей. Не хочешь - не пей, но рюмку обязан поднять и пригубить, поговорка говорила «подавать можно, неволить нельзя». Застольная песнь напоминала: «Пей, но ум не пропивай».
В обиходе казачьей жизни было много и других особенностей быта, которые были порождены условиями их жизни. Нередко, особенно от людей, интересующихся прошлым (чаще от женщин) можно было услышать: «Вот вы, казаки, как дикари, никогда под ручку с женой не появлялись на улице - она идет сзади или сбоку, вы даже ребенка на руках на улице не носили» и прочее.
Да, было когда-то и это, но обуславливалось заботой о женщине, чтоб не нанести ей лишний раз душевной травмы. Проводя жизнь в боях, казаки, естественно, несли потери и нередко значительные. И представьте казака, идущего в обнимку со своей любезной, а навстречу - другая молодая мать-казачка, потерявшая мужа - с одним ребенком на руках, а другой держится за подол. Что творится в душе этой казачки, когда малыш спрашивает: «Мама, а где мой батя?».
По той же причине и с ребенком на руках казак не появлялся на людях.
Длительный период у казаков были в обычае мужские беседы (гуляние отдельно от женщин), так и женские без мужчин. А когда собирались вместе (свадьбы, крестины, именины), то женщины садились по одну сторону стола, а мужчины - по другую. Это вызывалось тем, что под воздействием хмельного казак по отношению к чужой жене мог допустить какие-то вольности, а казаки скорые на расправу, пускали в ход оружие.
Характерно: в прошлом у казаков в свадебных торжествах могли участвовать только женатые и замужние. Для неженатой молодежи отдельно проводились вечеринки и в доме жениха, и в доме невесты до основной свадьбы - это было заботой о нравственности устоев молодежи - ибо на свадьбе в торжествах и пожеланиях допускались определенные вольности.
Очень был востребован культ подарков и гостинцев. Никогда казак не возвращался после долгой отлучки из дома без подарков, а при посещении гостей и в гости не ходили без гостинца.
У Терских и отчасти у кубанских казаков был принят обычай: перед засылкой сватов жених кидал свою палку во двор невесты.
У Яицких казаков отец невесты не справлял приданое, по договоренности уплачивал деньги - за приданое - так называемую «кладку» — отец жениха.
Похороны в казачьей семье
Умершую в девичьи года девушку-казачку несли на кладбище только девушки, а не женщины и тем более не мужчины. Так отдавалась дань уважения целомудрию и непорочности. Покойника несли на кладбище на носилках, гроб покрывали темным покрывалом, а девицы - белым. Могилы копались глубокие. Сбоку от могилы выкапывалась (оборудовалась) ниша. Туда и устанавливали гроб два, а то и три казака.
Конь у казака
Не принято было у яицких казаков иметь боевого (строевого) коня-кобылицу.
У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила к казаку жена, сестра, а иногда и мать. Они и встречали, коня расседлывали, при необходимости и следили, чтоб конь полностью остыл, прежде чем его поставят в конюшню к пойлу и корму.
У кубанцев перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Приняв повод, только после этого казак обнимал и целовал жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением, привставал на стремена, взглянув на чистую и уютную белую хату, на палисадник перед окнами, на вишневый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту сбора.
Вообще у казаков культ коня преобладал во многом над другими традициями и поверьями.
Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале кланялась в ноги коню, чтобы уберег всадника, а затем родителям, чтобы непрестанно читали молитвы о спасении воина. Тоже повторялось после возвращения казака с войны (боя) на свое подворье.
При проводах казака в последний путь за гробом шел его боевой конь под черным чепраком и притороченным к седлу его оружием, а уже за конем шли близкие.
Кинжал у казака
У линейных (кавказских) казаков и кубанцев считалось за позор, в прошлом, конечно, покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передается по наследству, или в качестве подарка, или, как ни странно, крадется или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).
Казак и казаки
Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» — и больше всего почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Туроверов писал:
Муза - только свобода и воля,
Песня - только к восстанию зов.
Вера - только в дикое поле.
Кровь - одной лишь стране казаков.
Рождение казака
Казаки ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью. Рожденного младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть его и восторгам этих закаленных в боях воинов не было конца.
Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная школа. Новорожденному все родные и друзья отца приносили в дар на зубок ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы. Эти подарки развешивались на стене, где лежала родительница с младенцем. По истечению сорока дней после того, как мать, взяв очистительную молитву, возвращалась домой отец надевал на ребенка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в церковь служить молебен Ивану- воину. Первыми словами малютки были «но» и «пу» — понукать лошадь и стрелять. Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев.
Трехлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет скакали по степи.
Женщина-казачка
Девушки-казачки пользовались полной свободой и росли вместе со своими будущими мужьями. Чистота нравов, за которой следила вся казачья община, была достойна лучших времен Рима, где для этого избирались из самых благонадежных граждан особые цензоры. До первой половины 16 века еще сохранялось веяние востока - власть мужа над женой была неограниченной. В конце 17 века хозяйки, особенно пожилые, стали уже приобретать большое влияние в домашнем быту и частенько одушевляли беседы старых рыцарей своим присутствием, а когда те увлекутся в беседе - и своим влиянием.
Казачки в большинстве своем - тип красавиц, веками сложившийся как естественный отбор из плененных черкешенок, турчанок и персиянок, поражал и поражает своей миловидностью и привлекательностью. В своей повести «Казаки» уже в первой половине 19 века Л.Н. Толстой писал:
Красота гребенской женщины-казачки особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с могучим сложением северной женщины. Казачки носят одежду черкесскую - татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Щегольство, чистота и изящество в одежде и убранстве хат составляют привычку и необходимость жизни.
К чести женщины-казачки-хозяйки следует отнести их заботливость о чистоте своих жилищ и опрятность их одежды. Эта отличительная черта сохраняется и до сего времени. Таковы были матери, и воспитательницы грозных казаков старого времени.
Душа казака
Таковы были казаки старого времени: страшные, жестокие и беспощадные в боях с врагами их веры и гонителями христианства, простые и чуткие, как дети, в обыденной жизни. Они мстили туркам и крымцам за бесчеловечное обращение и угнетение христиан, за страдания плененных братьев. За вероломство, за несоблюдение мирных договоров. «Казак поклянется душою христианской и стоит на своем, татарин и турок поклянется душой магометанской и солжет» — говорили казаки, стоя твердо друг за друга. «Все за одного и один за всех», за свое древнее казачье братство. Казаки были неподкупны, предательство среди них, среди природных казаков не было. Попав в плен, тайн своего братства не выдавали и умирали под пытками смертью мучеников. История сохранила беспримерный подвиг атамана Запорожской Сечи Дмитрия Вишневецкого, который во время крымских походов попал в плен и турецкий султан приказал повесить своего злейшего врага на крюке. И повис над пропастью закрюченный под ребро русский богатырь. Несмотря на страшные муки, он славил Христа, проклинал Магомета. Рассказывают, что когда он испустил дух, турки вырезали его сердце и съели, в надежде усвоить бесстрашие Вишневецкого.
Казак и богатство
Некоторые историки, не понимая духа казачества - идейных борцов за веру и свободу личности, упрекают их в корысти, жадности и склонности к наживе - это по незнанию.
Однажды турецкий султан, доведенный до крайности страшными набегами казаков, задумал купить их дружбу выдачей ежегодного жалованья, вернее ежегодной дани. Султанский посол 1627-37 годах принимал к тому все усилия, но казаки остались непреклонными и только смеялись над этой затеей, даже сочли эти предложения за оскорбление казачьей чести и ответили новыми набегами на турецкие владения. После того, дабы склонить казаков к миролюбию, султан прислал с тем же послом в подарок войску четыре золотых кафтана, но казаки с негодованием отвергли этот дар, говоря, что султанские подарки им не нужны.
Морские походы
Морские походы или поиски казаков поражают своей смелостью и умением пользоваться всякими обстоятельствами. Буря и грозы, мрак и морские туманы являлись для них обычными явлениями и не останавливали их от достижения задуманной цели. В легких стругах, вмещающих 30-80 человек, с обшитыми камышом бортами, без компаса спускались в Азовское, Черное, Каспийское моря, громили приморские города вплоть до Фарабада и Стамбула, освобождая своих плененных братьев-казаков, смело и дерзко вступали в бой с хорошо вооруженными турецкими кораблями, сцеплялись с ними на абордаж и почти всегда выходили победителями. Разметанные бурей по волнам открытого моря, они никогда не теряли своего пути и при наступлении затишья соединялись в грозные летучие флотилии и неслись к берегам Колхиды, или Румынии, приводя в трепет грозных и непобедимых, по тому времени, турецких султанов в их собственной столице Стамбуле.
Честь казачья
Добрая слава о казаках распространялась по всему миру, их стремились пригласить на службу и французские короли, и германские курфюсты, но особенно соседние православные народы. В 1574г. молдавский господарь Иван пригласил к гетману Смирговскому, преемнику Ружинского, просить помощь против турок. В таком деле единоверным братьям, конечно, отказу быть не могло. Смирговский выступил в Молдавию с небольшим отрядом в полторы тысячи казаков. Сам господарь с боярами выехал навстречу гетману. В знак радости молдаване палили из пушек. После знатного угощенья казачьим старшинам поднесли серебряные блюда, полные червонцев, причем было сказано: «После дальнего пути вам нужны деньги на баню». Но казаки не захотели принимать гостинцы: «Мы пришли к вам, волохи, не за деньгами, не для жалованья, а единственно затем, чтобы доказать вам нашу доблесть и сразиться с неверными, коли к тому будет случай» — ответили они озадаченным молдаванам. Со слезами на глазах Иван благодарил казаков за их намерение.
Недостатки казака
Были в характере казаков и недостатки, большей частью унаследованные от предков. К примеру, не могли удержаться, чтобы не побалагурить, послушать рассказы других, да и самим рассказать о подвигах товарищей. Бывало, что в рассказах этих они и прихвастнут, и прибавят что-то от себя. Любили казаки, вернувшись из заморского похода, шикануть свои нравом и убранством. Отличались они беспечностью и беззаботностью, не отказывали себе в питие. Француз Боплан писал о казаках: «В пьянстве и бражничестве они старались превзойти друг другу, и едва ли найдутся во всей христианской Европе такие беззаботные головы, как казацкие, и нет на свете народа, который мог сравниться в пьянстве с казаками. Однако во время похода объявлялся «сухой закон», отважившегося напиться немедленно казнили. Но и в мирное время быть с водкой запанибрата могли только рядовые казаки, для «начальных людей», кто по существу руководит казачеством, пьянство считалось серьезным недостатком. Среди атаманов всех уровней пьяниц не было, да и быть не могло, ибо им тут же было бы отказано в доверии. Были, конечно, в среде казачества, как и в каждом народе, люди с темным прошлом - разные убийцы, преступники, проходимцы, но никакого влияния они оказывать не могли, им приходилось либо в корне меняться, либо принимать лютую казнь. Всему миру было известно, что законы у казаков, особенно у запорожцев, чрезвычайно строги и расправа быстра.
Слово казака
Казаки от природы были народом религиозным без ханжества и лицемерия, клятвы соблюдали свято и данному слову верили, чтили праздники Господние и строго соблюдали посты. Народ прямолинейный и рыцарски гордый, лишних слов не любили и дела на кругу (Раде) решали скоро и справедливо.
По отношению к своим провинившимся братьям-казакам оценка их была строга и верна, наказания за преступления - измену, трусость, убийство и воровство были жестоки: «В куль, да в воду». Убийство врага и воровство у врага за преступление не считалось. Особенно жестокие и суровые наказания были в Запорожской Сечи. Из преступлений самым великими считалось убийство товарища, братоубийцу закапывали в землю живого в одном гробу с убитым. Смертью каралось в Сечи воровство и укрывательство краденой вещи, связь с женщиной и содомской грех. Казак, вступивший в сечевое братство, принимал обет безбрачия. Казнь полагалась и просто за привод женщины в Сечь, будь даже это мать или сестра казака. Одинаково с этим каралась и обида женщины, если казак посмеет опорочить ее, ибо, как справедливо полагали «лыцари», подобное деяние к обесславлению всего войска Запорожского простирается. Смертью наказывались также те, кто творил насилие в христианских селениях, самовольная отлучка и пьянство во время похода и дерзость против начальства.
Войсковой судья обычно исполнял роль следователя, исполнителями же приговоров всегда были осужденные, обязанные поочередно казнить друг друга. За воровство обычно приковывали к позорному столбу, где преступника забивали киями (палками) свои же товарищи. За оскорбление начальства и неотдание долга товарищу приковывали к пушке цепями и только в последнее время в Сечи за это полагалась ссылка в Сибирь. За великое воровство или как бы сегодня сказали хищение в особо крупных размерах, виновных ждала шибеница- виселица. От шибеницы можно было избавиться только в том случае, если какая-нибудь женщина или девушка изъявит желание выйти замуж за осужденного.
Кроме шибеницы, запорожцы в редких случаях применяли заимствованный у ляхов гак (крюк), на котором осужденный подвешивался за ребро и оставался в таком положении до тех пор, пока кости его не рассыпятся. Пользовались они иногда острой палкой или колом. Таковы были нравы и обычаи старого казачества.
Тот, кто не уважает обычаи своего народа
не хранит их в своем сердце, тот позорит
не только свой народ, но прежде всего
не уважает самого себя, свой род,
своих древних предков.
Традиции и обычаи казаков собрал
председатель Совета стариков Кубанского казачьего войска,
казачий полковник
Павел Захарович Фролов
Старинные казачьи обычаи и традиции вызывают заслуженный интерес. Несмотря на обилие исследований, книг, фильмов, посвященных этой самобытной культуре, многие факты из жизни самого воинственного сословия всё ещё могут удивить читателей.
1. Илья Муромец - первый казак в русском фольклоре
Иногда былинного богатыря Илью Муромца называют первым казаком на Руси, хотя действие сказаний о нем разворачивается во времена, когда о казаках еще никто не слышал. Вероятно, это объясняется тем, что в поздних фольклорных произведениях образ богатыря смешался с образом его тезки Илейки Муромца, повешенного в Москве в 1607 году. В Смутное время «Муромец-младший» выдавал себя за царевича Петра, никогда не существовавшего сына царя Федора Иоанновича. До этого будущий самозванец успел сменить множество поприщ. В числе прочего он служил в казачьем отряде князя Хворостинина.
2. «Инородцы» и «иноверцы»
«Запорожцы» — картина русского художника Ильи Репина.
Этнический состав казачества был неоднороден. Часто казаки принимали к себе представителей местного населения тех регионов, где селились и несли службу.
Среди оренбургских и алтайских казаков можно было встретить татар, калмыков, бурят, нагайбаков. В отряде Ермака служили немцы и литвины. Во время войны 1812 года в сибирские казаки зачисляли пленных поляков из наполеоновских войск. После победы над Бонапартом многие из них не пожелали уехать на родину. Некоторые дослужились до офицеров.
«Инородцы» женились на казачках, сами станичники брали в жены местных девушек, и дети от смешанных браков становились уже потомственными казаками.
Не было единообразия и в вероисповедании. В казачьих войсках были буддисты и мусульмане. После церковного раскола XVII века православные казаки разделились на последователей никонианства и старообрядцев.
3. Вольница и царева служба
Пресловутая казачья «вольница» держалась на достаточно жестком кодексе правил и строгой дисциплине внутри вооруженных отрядов. Но храбрые воины, готовые отдать жизнь за тех, кому присягнули на верность, не терпели никаких посягательств на ограничение своих прав.
В XVII-XVIII веках попытки правительства Российской империи приструнить «вольницу» стали одной из главных причин многочисленных восстаний и бунтов, в том числе Булавинского восстания и крестьянских войн, возглавленных донскими казаками Степаном Разиным и Емельяном Пугачевым.
4. Пластуны
На особом счету в казацких войсках были пластунские подразделения. Опытные воины пополняли численность своих рядов, отбирая наиболее подходящих молодых казаков. Пластунам требовались другие качества, чем кавалеристам, и тренировали их по-иному.
Они были разведчиками, участниками засад и поисковых отрядов. Они должны были уметь без движения лежать или сидеть часами в неудобных позах, не шевельнув ни единым мускулом, бесшумно передвигаться на дальние расстояния, лазать по деревьям и стенам. Пластунов приучали спокойно переносить мороз, жару, ливень, снегопад и докучливую мошкару. Кроме всего прочего, им нужно было безупречно владеть штуцером, пистолетом и кинжалом.
5. Казак и его конь
Для терских и кубанских казаков боевой конь был не просто ездовым животным. Жена седлала лошадь перед походом и отдавала мужу повод с присловьем: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Затем она кланялась животному в ноги, прося сберечь благоверного в бою. Встречая супруга с войны, жена кланялась его верному другу со словами благодарности.
На похоронах казака его конь, покрытый черным чепраком, и с оружием, прикрепленным к седлу, шествовал за гробом впереди семьи и друзей усопшего.
6. Казацкие шаровары
В форме казаков по сей день сохраняются детали старинного костюма. Крой шаровар, одежды, идеально приспособленной для кочевой жизни, унаследован от древних скифских племен.
По преданию, лампасы на шароварах появились в XVI веке, когда царь наградил казаков синим и алым сукном. Синей ткани было в избытке, а алой мало. Дьяк, привезший из Москвы подарки, посоветовал отрезать красного сукна на кафтан атаману. Так и поступили, но на совет отдать оставшуюся красную материю героям ответили, что герои здесь все, иначе было бы не выжить. Алую ткань казаки поделили по-братски, нарезав ее лентами.
Лампасы - символ справедливости в отношениях между казаками. Впоследствии они стали означать, что носящий их человек свободен от казенных податей.
7. Прически казаков
Прически, принятые у казаков в разных регионов, имели символическое значение. Так, чуб-оселедец (чупрына) был знаком принадлежности к воинскому братству Запорожской Сечи. Любопытно, что похожие длинные клоки волос на выбритой голове носили норманны, посвятившие себя богу Одину, а также воины Святослава Киевского.
С клятвами мести казаки бросали вырванные или срезанные пряди оселедцев в могилы товарищей. Волосы из чубов вырывали и тогда, когда произносили проклятия.
Яицкие и терские казаки стриглись «под горшок» («в скобку»), что отличало их от представителей местных племен. Состриженные волосы зарывали в землю, чтобы избежать наведения порчи.
8. Казацкое гостеприимство
Традиции гостеприимства у казаков соблюдались так же нерушимо, как на Кавказе. Считалось, что любой гость послан Богом. Незнакомца трое суток не полагалось расспрашивать, кто он такой и куда держит путь. За столом гостю, невзирая на его возраст и достаток, отводилось почетное хозяйское место. Казак не брал с собой в дорогу еду для себя и корм для коня, зная, что в любой станице будет радушно принят и обеспечен всем необходимым.
9. «Умыкание» невесты
Схож с кавказским и старинный обычай похищения невест. Зачастую он происходил по сговору юноши и девушки. Как правило, дело заканчивалось свадьбой. Парень, бросивший «умыкнутую» девицу, сильно рисковал: с ним жестоко расправлялись ее братья, родные, двоюродные и троюродные.
Кубанские и терские казаки перед сватовством бросали папаху в окно или во двор девушки, подгадав так, чтобы она это увидела. Если шапка тут же не летела обратно, вечером засылали сватов. По приказу отца девушка приносила папаху и клала ее на стол: донышком кверху, если кандидат в мужья был ей безразличен, и донышком вниз, если он был ей по нраву. Последнее служило для родителей недвусмысленным намеком, что неволить дочку не стоит, поскольку в случае их отказа она вряд ли станет противиться «похитителю».
10. Отношение к алкоголю
Не поддержать компанию и не поднести к губам рюмку на пиру считалось верхом невежливости. Однако участник трапезы мог лишь символически пригубить вино или горилку. Назойливыми требованиями «пить до дна» ему не докучали.
В XVII веке французский инженер Гийом де Боплан, долго живший и работавший в Южной Руси, писал: «В пьянстве и бражничестве они старались превзойти друг друга… и нет на свете народа, который мог сравниться в пьянстве с казаками». Но во время военных кампаний пить запрещалось. Нарушение запрета каралось смертью. Казачьи атаманы не злоупотребляли алкоголем и в перерывах между походами, иначе им отказывалось в уважении и доверии.
Умерших от пьянства не жалели. Их хоронили за церковной оградой, там же, где самоубийц, и вместо креста водружали на могилу осиновый кол.
Казачья ментальность складывалась веками. Её особенностями являются: принципы об- щинности, взаимопомощи и мобилизационности, внутренняя потребность служить высшей идее - религиозной или государственной. Казаки и их предки почти всегда жили в экстремальных условиях, когда без братства, взаимопомощи выжить было невозможно. Оптимальным являлся и обычай самоорганизации.
Характерная особенность казачьей души - потребность проявить доброту и услугу вообще, отмечает в своей статье А.В.Сафронов 1 , председатель Союза казачьих журналистов Сибири и Дальнего Востока, главный редактор журнала «Казачье Братство». Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему). За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии - нищему: считалось - лучше всю жизнь давать, чем просить. Предпочитали казаки обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же. Пьяниц не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол. Отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле». Детям до совершеннолетия не разрешалось быть за столом во время приема гостей и в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших. В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина. Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков.
«С детства будущему казаку готовили «справу», которая имела и имеет особый священный смысл. «Казак обязан быть справен», гласит народная поговорка. И это не только постоянная боевая готовность (конь, оружие, обмундирование в широком смысле слова), но и вера православная, ясность души, верность слову, физическое здоровье, опрятность.
К примеру, одежда была «второй кожей», несла особый духовный смысл. Одежду, добытую в бою, казаки надевали только в крайнем случае, и то после тщательной стирки и особого очищения. Наденешь чужую одежду - войдёшь в чужую волю, свою потеряешь. А рубашка, сшитая руками матери, и убережёт, и сохранит.
Предметом особой гордости казака была (и есть) шапка - своего рода символ главы семьи. Для шапки в казачьем курене выделялось особое место. По числу шапок в доме можно было судить, сколько взрослых казаков здесь живут» 2 .
Родная земля для казака - это не только Дон, Кубань или Терек, это и земля того хутора или станицы, где он появился на свет. Как правило, во время проводов казака на службу мать передавала ему узелок или ладанку с родной землей, которая, по приметам, должна сберечь воина в бою, а если уж суждено погубнуть на чужбине, то земля Родины будет сопровождать его в мир иной
Основу морально-нравственных устоев казачьих обществ составляли десять Христовых заповедей. Приучая детей к соблюдению заповедей Господних, родители поучали: не уби- вай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и вдовиц, защищай от врагов Отечество, крепи веру православную - ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою.
Родная земля для казака - это не только Дон, Кубань и Терек, это и земля того хутора или станицы, где он появился на свет. Как правило, во время проводов молодого казака на службу мать передавала ему узелок или ладанку с родной землей, которая, по приметам, должна сберечь воина в бою, а если уж и суждено погибнуть на чужбине, то земля Родины будет сопровождать его в мир иной. Родную юртовую землю казак должен был свято чтить и оберегать. Во время межевания между станицами взрослые старались брать с собою детей, в задачу которых входило запомнить все природные знаки границ. Совсем неожиданно мог быть использован и такой прием. После того как мальчонка с закрытыми глазами повторял все приметы станичной межи, отец или дед могли неожидан- но ударить его рукой или нагайкой. Объяснение было примерно следующим: «Мол, прости, сынушка, это тебе не в укор и не в наказание… Рана заживчива, а память забывчива. И ты с годами все позабудешь, а вот как тебя ударили ни за что и ни про что, век помнить станешь, а с тем и все границы станичного юрта» 3 .
В казачьих станицах юга России бытовал и ещё один обычай народной педагогики, который имел языческие корни почитания небесных светил. Назывался он «воспитание небом». Мальчонку или девчушку, достигших четырёх-, пятилетнего возраста, мама или бабушка вела ясной, звездной ночью в степь за станицу, брала обычно на руки и, прижав к груди, обращала их внимание к звездному небу, к «казачьему солнышку» - луне. «Звезды - это глаза твоих дедов и прадедов, они неусыпно глядят на твои поступки, радуются твоим подвигам, огорчаются твоим поражениям. Ты должен быть достоин памяти своих предков, - говорила мать, - жить по законам чести, оберегать свой очаг, защищать свою семью и Отчизну…» 4 .
До середины XVIII века казаки были заняты природным промыслом - рыболовством, охотой, коневодством. Позже казачество было привязано к земле. Казаки заселяли и осваивали земли в Сибири, в Туркестане, на Кавказе, на Дальнем Востоке. За землю Казачьего Присуда 5 казаки никогда не платили налогов царю (государству) - они были обязаны по первому сигналу выступать на своих лошадях, со своим оружием и припасами в поход на службу Российской империи.
Все люди в казачестве были равны, это и было основой их жизненного строя. Начальника, или, лучше сказать, предводителя, выбирали путем голосования, то есть всей общиной. Община формировалась на основе общего занятия - войной, во всех ее проявлениях.
Есть две разновидности существование казацкого строя, «семейная» и «сечевая» (засечная) 6 . «Семейное» построение казачьего общества. Казаки жили в хорошо укрепленных поселках, маленьких городках, которые назывались станицами или хуторами, жили они большими семьями. Принцип рода был основополагающим принципом жизни казаков, этот род объединял в себе и прошлое и настоящее, а также будущее, они бережно хранили заветы предков, достойное воспитания своих детей и семей, ведение правильной, а именно активной и здоровой жизни. Быт казаков был основан на принципе семьи - все, что у них было, это любимая семья. Само общество разделялось на две группы - «партии» или «беседы». Каждая группа вмещала людей и детей различных возрастов. Главенствующую роль занимали старики, у которых было всё для того, чтобы правильно воспитать молодое поколение. Им было что рассказать и передать своим наследникам. Каждая группа подразделялась еще на несколько групп. Все они жили очень дружно, размолвки и скандалы были просто исключены. Каждый человек был на виду, и все знали о делах его.
«Сечевое» построение казачьего общества. Казаки также жили в небольших помещениях, хотя их дома располагались близко к границам, на которые часто совершались нападения. Все казаки были холостыми или жили поодаль от своих семей, кроме того, каждый казак, который проявил себя в деле, брал на воспитание и обучение около десятка казаков молодых. Некоторые положительные моменты в таком устройстве казачества:
Ценности своего рода - заставляли многих задуматься о своей душе и теле. Поэтому они стремились к воспроизводству здорового и сильного потомства, итогом этого стало здоровое питание, избавление от вредных привычек, и профилактика различных, возможных заболеваний. Деление на возрастные общины помогало сохранять традиции, принципы и уставы казачества. В итоге исчезла проблема родителей и детей. Поколение воспитывали старейшины. Такой принцип жизни полностью искоренил преступность и другие негативные качества казаков.
Хранителями казачьих обычаев и традиций выступали старики, поэтому почетание стариков было безграничным. Проявление непочтительности к старикам расценивалось как предательство казачьих идеалов и сурово наказыалось обществом. Преклонение перед стариками закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами.
«Хранителями казачьих обычаев и традиций выступали старики, поэтому почитание стариков в казачестве было безграничным. Проявление непочтитель ности к старикам расценивалось как предательство казачьих идеалов и сурово наказывалось обществом. Преклонение перед старшими закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами. Старики не занимали официальных должностей в структуре казачьего самоуправления, но они всегда играли большую роль в общественном мнении и оказывали значительное влияние на решения станичных сборов. Младшие по возрасту никогда не обращались к старикам без предварительного разрешения. Без разрешения стариков не садился даже атаман, а молодежь вообще не имела права садиться в их присутствии. При стариках казаки строевых возрастов, при погонах, стояли по стойке «смирно», не строевых возрастов и без формы - сняв шапки. Распоряжения старших выполнялись беспрекословно. Ко всем старикам, включая и родителей, обращались только на «Вы». Младший, даже после женитьбы, не имел права закурить перед старшим.
В казачьих семьях за столом право первым зачерпнуть из общей миски было за самым старшим в семье. Хлеб нарезал только хозяин дома. Были случаи, когда пожилой старик мог наказать взрослых сыновей, у которых могли быть уже внуки. А если взрослый сын возвышал голос на отца, последний мог подать жалобу станичному сходу. Сход утверждал решение учить непокорных сыновей поркой розгами по числу прожитых годов виновника. «Ученый» вставал и вместе с отцом благодарил мир за науку. Почитание старших в казачьем обществе шло наравне с почитанием детей - продолжателей казачьего рода. Дети, вырастая, создав семью, также учили свое потомство уважительному отношению к старшим, окружали пожилых вниманием и заботой.
Нарушителей этой традиции наказывали, вплоть до изгнания из казачьих общин и предания анафеме (при этом публичная порка провинившегося являлась легчайшим из наказаний). В традициях казаков порка назначается всего за три провинности: изнасилование, дезертирство и воровство. От предков достались и другие методы воздействия, например, многократно описанная «холодная» (что-то вроде изолятора временного содержания), куда сажали буянов и пьяниц. Провинившегося также приговаривали к штрафу - общественным работам на виду у всей станицы.
Казаки бережно хранят свои традиционные песни, фольклор. Музыкальность, хоровая культура были естественной, отличительной чертой казачьих семей. Традиции казачьего песнопения живы до сих пор» 7 .
Воинская служба начиналась в 21 год. Воинские казачьи соединения - сотни, полусотни, батареи, полки - формировались по территориальному принципу. Все хутора и станицы выставляли положенное число воинов. Все служивые казаки были заранее расписаны по сотням, а не ждали распределения. Служба в одной сотне или полку сплачивала казаков-станичников, обеспечивала взаимовыручку в бою и крепкую дружбу. Молодёжь после воинских сборов расписывалась по своим станичным сотням. Старые служивые казаки опекали и быстро обучали молодых, берегли их в боях, пока они «пороху понюхают». Подобный образ жизни воспитывал железную дисциплину и уважение к старшим, верность воинской присяге. Казак и вся его семья были на виду у всей станицы и берегли честь семьи, отца, деда. Замечание атамана, священника, члена правления, казака старшего возраста считалось серьёзным предупреждением. За недостойное поведение сына нёс ответственность в первую очередь отец перед атаманским правлением или даже перед кругом. После службы в армии все казаки 1-й очереди проходили ежегодные воинские сборы в казачьих лагерях по 1-2 месяца, где они совершенствовали воинские приёмы на практике, тактические занятия по ведению боевых действий в составе сотен и полков, выполняя марш-броски, отрабатывая атаки лавой, стрельбы, маневры в степи (отходы, обходы, охваты и пр.). Воинская служба считалась почётной обязанностью казака. Казаки с гордостью носили военную форму, но не каждый день. Форма носилась только на службе, одевалась на круг, в церковь, на воинских сборах и в особо торжественных случаях. Строевые казаки имели право носить форму, когда сочтут нужным. После выхода на льготу по возрасту казаки могли носить форму, но без погон. Офицеры могли носить погоны до конца своих дней.
Так сложилось исторически, что каждый этнос тяготеет к определенной сфере деятельности, у каждого этноса есть свои уважаемые профессии. Для казака уважаемая профессия - это воинская. Казаки обладают геном «бесстрашия», доставшимся им от древних скифов, аланов и черкесов. Условия пограничной службы и регулярных боевых стычек с горцами способствовали тому, что у казаков отдельные физические упражнения и народные игры постепенно превратились в средства военно-прикладной подготовки с элементами единоборств. В соревнованиях борцов важное значение придавалось проявлению быстроты и ловкости. «То нэ козак, шо поборов, а той, шо вывырнувся», - говорит казачья пословица. Широкое распространение в казачестве рукопашных состязаний и регулярное вовлечение в них значительного количества участников способствовало развитию у основной массы мужского казачьего населения высоких бойцовских качеств.
Значительное влияние в процессе военно-физической подготовки казаков уделялось владению холодным оружием: шашкой, кинжалом и нагайкой8. С середины XIX века у казака кинжал стал азиатский с произвольной оправою, привешиваемой к поясу, а шашка - азиатского образца с произвольной отделкой. Смена оружия вынуждала казаков вводить в систему военно-прикладной подготовки новые элементы, позволяющие сформировать навыки уверенного владения шашкой и кинжалом. Эффективным оружием в ближнем бою у казаков была нагайка - старинное казачье оружие. Уважительное отношение к этому виду оружия проявляется в казачьем фольклоре: «Казак без нагайки - что монах без молитвы», «Нагайкой владеешь — силу имеешь».
Джигитовка являлась естественным и необходимым разделом боевой науки всадников и была продолжением техики боя вприсядку. В боевых столкновениях от казака требовалось умением драться и на коне, и под конем. Ведя бой на коне, казак умел наносить удары шашкой, стрелять с коня и из-под его брюха, джигитовать и совершать фланкировку
Широкую известность получили казаки как хорошие наездники. Только незначительная часть казаков не проходила военную службу в кавалерийских казачьих полках. На военную службу казак шел со своим конем, выращенным и воспитанным им самим. На нем он лихо воевал с противником, а в мирные дни участвовал в конных состязаниях, джигитовал, удивляя зрителей своей ловкостью и сноровкой. Джигитовке обучали опытные отслужившие казаки, назначенные станичным атаманом. Обучение джигитовке включало упражнения как на коне, так и гимнастические упражнения с «искусственным конем». Джигитовка являлась естественным и необходимым разделом боевой науки всадников и была продолжением техники боя вприсядку. В боевых столкновениях от казака требовалось умение драться и на коне, и под конем. Ведя бой на коне, казак умел наносить удары шашкой, стрелять с коня и из-под его брюха, джигитовать и совершать фланкировку (вращение оружия с атакой и защитой флангов).
Джигитовка подразделялась на обязательную для всех казаков, исполняемую с оружием и походным вьюком, и на вольную, которая могла быть без оружия, походного вьюка или только с пикой. Упражнения для обязательной джигитовки включали: стрельбу с коня и рубку чучел, поднимание предмета с земли (справа и слева), подъем на коня пешего товарища, увоз раненого одним или двумя всадниками, соскакивание и вскакивание на коня в движении. Упражнения для вольной джигитовки были более сложными: умение положить коня на землю после резкой остановки, скачка «о дву-конь и три-конь» с пересадкой с одного на другой, скачки группами, стоя на коне, вниз головой, переворачивание в движении лицом к хвосту коня и скачка в таком положении, расседлывание скачущего коня, метание дротиков в цель на ходу.
Особенностью казачьего войска было наличие в нем, наряду с конными казаками, пеших, входивших в состав пластунских подразделений. Боевые традиции и тактика пластунов складывались веками. В походе они находились в передовом разведывательном дозоре, на привале - в засаде, в боевом охранении, в полевом укреплении - в постоянном поиске по окрестным лесам и ущельям. При этом пластуны ночью группами от трёх до десяти человек проникали глубоко в расположение неприятеля, наблюдали за ним, подслушивали разговоры. Сложилась своеобразная система отбора в пластуны. Как правило, в пластуны казаки не назначались, а выбирались старыми пластунами из среды товарищей. Особенно жесткие требования предъявлялись к физической подготовке пластунов, которые в качестве разведчиков должны были часами без малейшего движения сидеть или лежать в засаде, без промаху стрелять из штуцера или из пистолета, владеть кинжалом, совершать длительные марши в горно-лесистой местности в любую погоду. Обязательными для пластуна считались такие качества, как хладнокровие и терпеливость, чтобы в непосредственной близости от неприятеля пролежать многие часы в камышах, кустарнике и траве, нередко в ледяной воде, на снегу или летом в тучах надоедливой мошкары, не выдав при этом своего присутствия неосторожным движением.
С пластунами связан процесс развития и совершенствования в России стрелкового искусства - снайперства. Природные охотники, пластуны были такими совершенными стрелками, что били без промаха впотьмах, не на глаз - на слух, что определило их функцию в казачьем войске в качестве «стрелков на выбор» - по офицерам, орудийной прислуге, вестовым противника. И оружие пластуны имели более усовершенствованное, чем у прочих казаков - дальнобойные штуцера с примкнутым штыком.
Трансформация лучших традиций общефизической и военно-прикладной подготовки в особые физические и морально-психологические качества, свойственные казачеству в середине XIX — начале XX века, происходила посредством участия в традиционных состязательных единоборствах, в основе которых лежали особые гимнастические упражнения, джигитовка, конный спорт, умение владеть холодным и стрелковым оружием.
У казаков культ коня преобладал во многом над другими традициями и поверьями. Не принято было у яицких казаков иметь боевого (строевого) коня-кобылицу. У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила к казаку жена, сестра, а иногда и мать. Они и встречали, коня расседлывали, при необходимости и следили, чтоб конь полностью остыл, прежде чем его поставят в конюшню к пойлу и корму. У кубанцев перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Приняв повод, только после этого казак обнимал и целовал жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением, привставал на стремена, взглянув на чистую и уютную белую хату, на палисадник перед окнами, на вишневый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту сбора.
Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале кланялась в ноги коню, чтобы уберег всадника, а затем родителям, чтобы непрестанно читали молитвы о спасении воина. Тоже повторялось после возвращения казака с войны (боя) на свое подворье.
При проводах казака в последний путь за гробом шел его боевой конь под черным чепраком и притороченным к седлу его оружием, а уже за конем шли близкие.
С самого рождения казаки приучали сыновей никогда не расставаться с оружием. Маленькому казачонку клали в люльку освящённый в церкви кинжал. У линейных (кавказских) казаков и кубанцев считалось за позор, в прошлом, конечно, покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передается по наследству, или в качестве подарка, или, как ни странно, крадется или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).
внешний вид и одежда казака 9
В прошлом казаки носили три широко известные прически. Казаки-черкасы оставляли хохол по всей гладко выбритой. Такую прическу носил тот, кто прошёл инициацию, т.е. обряд посвящения мальчика в мужчины. Вторая прическа - оселедец, которую носили только воины. Оставление одной пряди волос на выбритой голове - обряд, восходящий к древнейшим временам. Так, у норманнов «оселедец» означал посвящение одноглазому богу Одину. Его носили воины - слуги Одина и сам бог. Дружинники-язычники, воины князя Святослава Киевского, тоже носили оселедцы. Впоследствии оселедец стал символом принадлежности к воинскому ордену запорожцев. Казаки Среднего Дона, Терека и Яика стриглись в «скобку», когда волосы подстригались в кружок - одинаково спереди и сзади. Эта прическа называлась еще «под горшок», «под арбузную корку» и т.д. Срезанные волосы в правилах всех древнейших магий имеют огромную силу, поэтому их тщательно прятали: закапывали в землю, опасаясь, что волосы попадут к врагу и тот совершит над ними заклинания, причиняющие порчу.
В силу исторических условий и особенностей казачьего уклада жизни одежда казаков сочетала в себе различные элементы костюма. Определенное влияние на костюм казаков со временем оказало непосредственное общение с соседними народами, хотя, по словам известного дореволюционного историка И.С. Кравцова, значительных изменений в костюме не произошло. Вот что пишет он по данному поводу: «Как во время своего возникновения, так и по переселению на Кавказ... хоперские казаки носили, как и донцы, короткий казакин, застегнутый на крючки. Шапки имели высокие из черных барашковых курпеёв, верхи были красные...» 10 .
Одежда казаков разделялась на домашнюю (рабочую) и праздничную. Для рабочей одежды применяли домотканые льняные и полотняные ткани, такая одежда была очень прочной. Для мужской и женской одежды характерны рубахи (у запорожцев сорочки) туникообразной формы с прямым разрезом спереди, длина их колебалась в зависимости от назначения, домашняя рубаха мужчин доходила почти до колен. В летнее время на службе, а порой и дома казаки носили укороченные рубахи, предварительно заправив (а не просто подпоясав) их в широкие шаровары (более широкие и свободные, чем среднерусские порты), обязательно подпоясывая поясом. Пояса вначале изготовлялись из тканей, плелись из сыромятной кожи и ниток домашнего производства, более состоя- тельные казаки украшали пояса набором бляшек или пластинок, изготавливаемых из серебра. (Отсутствие пояса у мужчин считалось позором).
Для праздничной одежды применялись дорогие привозные ткани из тонкого сукна с золочеными и серебряными нитями. Из таких тканей еще в XVI-XVII вв. зажиточные запорожцы и донцы шили себе верхнюю одежду и украшали ее мехами, изделиями из золота, серебра. Красный цвет - кумач - был любимым у запорожцев. Сорочки, названные впоследствии бешметами имели преимущественно кумачовый цвет, такого цвета были и верхи папах. Неотъемлемой частью праздничного костюма был казакин, который представлял собой род укороченного кафтана, с мелкими сборками у талии сзади и невысоким стоячим воротником. Казакин с небольшими изменениями был принадлежностью и мужской, и женской одежды. Дети старше 16 лет носили полный казачий костюм.
Обувь казаков столетиями претерпевала изменения, начиналась она с лаптей, чуруш, чувяков, на смену которым пришли изящные хромовые сапоги, непременно со скрипом. Дополнением к мужскому костюму служили сабля, позже - кинжал.
Характерной чертой мужского казачьего костюма являлись лампасы, указывающие на принадлежность казачьему сословию, символизирующие свободу и независимость. Цвет лампаса указывал на принадлежность к войску (кубанское - красный, терское - синий, уссурийское - желтый...). Со времени своего образования и до XIX столетия казаки не имели определенного однообразного обмундирования и вооружения. В старину хоперцы носили кафтаны, зипуны, широкие шаровары, шелковые кушаки, сафьяновые сапоги, бараньи, лисьи и собольи шапки». Что касается верхней одежды, то здесь явно видно сильное влияние других народов или прямое заимствование готовых и наиболее подходящих к местным условиям форм. В традиционный костюм терских, кубанских и донских казаков вошли бурка, башлык, черкеска, бешмет, взятые почти без изменений у народов Кавказа. Название «черкеска» было дано этой одежде русскими, которые впервые увидели ее на черкесах. Уральские казаки носили халат, чекмень и малахай, покрой которых аналогичен татарскому, башкирскому или ногайскому. Кроме того, важно отметить, что всякие изменения в военных мундирах осуществлялись лишь с санкции императоров. Слово «черкеска» прочно вошло в обиход после Указа Военного Министерства от 27 ноября 1861 года, когда «впервые было повелено кавказские казачьи мундиры называть черкесками».
Часто перед лицом врага воины оголяли торс, показывая, что не дорожат жизнью, и будут биться на смерть. Эта боевая традиция известна у казаков со времен походов князя Святослава. Таких бойцов называли «оторвами», позднее - «характерниками». Они обладали способностями усиливать в сражении свой физический потенциал и тем самым становиться неуязвимыми
Казачий костюм развивался как военная форма, как знак принадлежности к военному сословию, находящемуся на государственной службе. И поэтому государство формировало «казачью моду». У предков казаков, живших общинами в непредсказуемой и опасной для жизни степной полосе, больше всего ценился конь и оружие. Главным требованием к одежде было удобство и функциональность. Часто перед лицом врага воины оголяли торс, показывая, что не дорожат жизнью, и будут биться на смерть. Эта боевая традиция известна у казаков со времен походов князя Святослава. Таких бойцов называли «оторвами», позднее - «характерниками». Они обладали способностями усиливать в сражении свой физический потенциал и тем самым становиться неуязвимыми. Со временем казачий образ изменился. Первые подробные описания казаков «на походе» середины XVI в, которые оставил генерал А.А.Ригельман 11 . Они довольно непривычны, но свидетельствуют не только о функциональности одежды, но и находчивости казаков: узнав о неудачных попытках царя взять Казань, казаки, собравшись на круге, решают ему помочь. Для этого «атаман послал часть казаков к устью реки Дон и велел настрелять птиц баб и привезти великое количество перьев их. Сими перьями убрал он поверх одежды, с головы и до ног, войско свое, и так пышно, что каждой человек представлялся превеличайшим страшилищем. Он вооружил их всех военною сбруею, как-то: копьями, ружьями, саблями, луками, стрелами и прочим, кто что имел и привел под Казань на помощь Ивану Грозному». Вид этих воинов, по преданию, очень испугал царских воевод. Посланец царя, приблизившись к лагерю, смог только спросить: «Люди они или привидение?» В ответ громогласно раздалось, «что люди они, да и русские вольные, пришедшие с Дону царю московском помогать взять Казань и за Дом пресвятыя Богородицы все свои головы положит». О воинах в приграничных районах, отборных передовых отрядов, украшавших себя перьями, писали западные путешественники, они изображены на немецких гравюрах XVI в. и в альбоме- отчете 1567 года французского офицера Николя де Николаи. Вероятно, что воины использовали данный прием для того, чтобы ввести противника в заблуждение и для устрашения. При конной атаке конструкция из перьев издавала пугающий шум, в схватке не позволяли накинуть аркан. Через сто лет «крылья «за спиной всадника стали признаком доблести, благородства и особого статуса. «Крылатые воины» служили в конном экскорте царя Алексея Михайловича.
Одним из важных обстоятельств было удобство боевого костюма, его «обношенность». Так, в поиск шли только в старых разношенных и удобных ичигах, а кавалерист сначала обнашивал мундир, а только потом садился в седло, опасаясь заработать от новой одежды губительные опрелости и потертости. Но главным было то, что, по верованиям всех древних народов, одежда - вторая кожа. Потому казак, особенно казак-старовер, никогда не надевал трофейной одежды, особенно, если это была одежда убитого, в отличие от трофейного оружия. Ношение трофейной одежды разрешалось только в случае крайней нужды и только после того, как она была тщательно выстирана, выглажена и над ней совершены очистительные обряды 12 . Казак опасался не только возможности заразиться через чужую одежду, сколько особой мистической опасности унаследовать судьбу ее прежнего хозяина («мертвый на тот свет утянет») или его дурные качества. Поэтому одежда, изготовленная матерью, сестрами, женою, а после казенная, но со своего капитала купленная или у своего каптенармуса взятая, приобретала для него особую ценность. Иногда особо отличившимся казакам атаман дарил «на кафтан»: казак, в отличие от боярина, который радовался чести, помнил, что по казачьим представлениям, надеть чужую одежду означало войти в чужую волю, а она могла быть как доброй, так и злой. Надевший чужую одежду мог «попасть в чужую волю», то есть стал бы действовать вопреки собственному пониманию добра и зла, собственному здравому смыслу. И возможность потери воли, что было страшнее всего, вызывало у казака «смертный страх» - страх, от которого он мог в самом деле умереть или сойти с ума 13 .
Как отмечает А.П.Кашкаров, казаки традиционно чтут функции одежды, это проявляется в особом отношении к военной форме, её компонентам - фуражке, папахе, бешмету и др. Он рассказывает 14 , «что, если казак погибал на войне, его шапку везли домой и клали перед образами в знак того, что теперь защита этой семьи поручается Богу. Если женщина вторично выходила замуж, то её новый супруг брал шапку прежнего хозяина, нёс к реке и опускал в воду, обещая позаботиться о семье. Сбитая или сорванная с головы шапка означала для казака оскорбление.
У кубанцев, терцев и донцов был такой обычай. На глазах у любимой девушки казак бросал шапку ей во двор или в окно. Если девушка тут же не выбрасывала её на улицу, вечером казак приходил свататься - искать шапку. Родители невесты, не желавшие такого зятя, показывали, где лежит потерянное - забирай. Но сват, пришедший с женихом, мог возразить, что шапка чужая, и они станут искать свою. Это означало, что между девушкой и парнем есть сговор и, несмотря на то, что родители против, жених попытается её выкрасть. В таком случае отец невесты велел принести шапку и передавал её дочери. Если та клала шапку донышком вниз, это означало, что она согласна идти за парня и родители рискуют опозориться, когда невесту украдут. Если же шапка ложилась на стол донышком вверх, сговора между девушкой и парнем не было. Тогда сват просил жениха забрать потерянное, а отец девушки радостно советовал больше ничего не терять, а то «таки ныне казаки рассеянны - у нас чуть ли не полдвора натеряли!».
Первой одеждой считалась крестильная рубашка. Рубашку шила и дарила обязательно крёстная. Надевалась рубашка только один раз - для крещения ребенка, и после этого всю жизнь сохранялась и сжигалась после смерти человека вместе с первой срезанной прядью волос и лично ему принадлежавшими вещами, подлежащими ритуальному уничтожению (письма, нательная одежда, постель и т. п.). Крестильная рубашка сохранялась матерью и сжигалась ею, когда казак-сын умирал. Когда и если женщина не могла поверить, что ее сын погиб в чужой стороне за Веру, Царя и Отечество, то крестильная рубашка сохранялась до последних дней самой матери, с наказом положить ее в материнский гроб. Туда же, в гроб матери, клали рубашки без вести пропавших, которых нельзя было поминать ни среди мертвых, ни среди живых. Любая нательная рубашка имела ритуальное магическое значение: с больного ребенка рубашку «пускали по воде» или сжигали в костре, чтобы вода и огонь - стихии чистые - пожрали болезнь.
Для казачонка с получением первых штанов начиналось не только обучение верховой езде, но и признание его мужского достоинства. Детские штаны - это широкие домотканые штанишки на помочах, перекрещенных на спине, с двумя пуговицами на животе. Первые штаны казачонок получал в три года.
казак и казаки
Понятие «честь» доминирует в образе жизни казака. Одно из главных и непременных свойств казака - чувство собственного достоинства. Казаки всегда были горделивы. В отличие от других российских этносов казаки всегда чувствовали себя более независимыми, более зажиточными, более храбрыми, более организованными.
Чувство собственного достоинства рождается от защищенности. Защищенность связана, во-первых, с принадлежностью к своей казачьей общине: каждый казак понимает, что ему на выручку немедленно придут его братья-казаки - станичники. Во-вторых, чувство защищенности тесно связано с возможностью владения оружием.
Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» - и больше всего почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Н.Н.Туроверов (1899-1972 гг.) писал:
Муза - только свобода и воля,
Песня - только к восстанию зов.
Вера - только в Дикое поле.
Кровь - одной лишь стране казаков.
В жизни есть казак-мужчина и есть казачка-женщина. Оба пола абсолютно зависимы друг от друга. Казаки ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью.
Казачка всегда была главная в курене, все хозяйство держалось на ней. Весь день и круглый год казачка работе - по дому, по огороду, в хлеву, на винограднике - вовремя прополоть, вычистить, полить, подвязать. Казачка успевала и сена накосить, и стены побелить, и кизяка заготовить. Да еще всю семью хорошо накормить-напоить. А потом придет время - нужно урожай собрать да сохранить: капусту заквасить, огурцы засолить, тёрн замочить, вишню высушить. Чуть присядет казачка - надо вязать пуховые платки и шерстяные носки, шить одежду для себя и для детей. По хозяйству на казака надежда плохая: то он на действительной службе, то на сборах, то призван по мобилизации. Так всякая домашняя работа ложилась на женские плечи. Но казачки никогда не роптали на свое положение, считая его естественным. Во время работы в жару, в пыли они ухитряются оставаться красивыми и веселыми. Обвязывают (укутывают) лицо платком, оставляя только узкую щель для глаз. После умывания натирают лицо и руки козлиным жиром, отчего цвет лица казачек всегда нежный и прозрачный. Казачки всегда веселы, если соберутся вместе, то сейчас же запоют песню.
Промыслы и ремесла 15
Народные промыслы и ремесла - важная часть традиционной казачьей культуры. Из простых материалов - дерева, металла, камня, глины - создавались истинные произведения искусства. Гончарное производство - типичный мелкий крестьянский промысел. В каждой семье имелась необходимая глиняная посуда: макитры, махотки, миски, плошки и т.д. В творчестве гончара особое место занимало изготовление кувшина. Создание этой красивой формы было доступно не всем, для его изготовления требовались умение и навык. Если сосуд дышит, сохраняя воду прохладной даже в сильную жару, значит мастер вложил частичку души в немудреную посуду.
Кузнечным делом занимались издревле. Каждый шестой казак был профессиональным кузнецом. Умение подковывать своих коней, ковать брички, оружие и, прежде всего, всякую домашнюю утварь, считалось таким же естественным, как возделывать землю.
Заслуживает упоминания и мастерство художественной ковки. Это тонкая и высокохудожественная обработка металла применялась при ковке решеток, козырьков, оград, ворот, для украшения ковали цветы, листья, фигурки зверей.
Очевидцы и бытописатели из всех народных промыслов выделяли ткацкое производство. Ткачество давало материал для одежды и украшения жилища. Уже с 7-9 лет в казачьей семье девочки приучались к ткачеству, прядению. До совершеннолетия они успевали приготовить для себя приданое из нескольких десятков метров полотна: рушники, настольники, рубахи. Сырьем для ткацкого ремесла служили в основном конопля и овечья шерсть. Неумение ткать считалось большим недостатком у женщин.
В суровой жизни казаков всегда находилось время для отдыха. Оставшееся время до вечера они проводили в играх, развлечениях. На майдане устраивались игры в шахматы, шашки. С большим удовольствием старики смотрели борцовские поединки - борьбу двух борцов, тела которых смазывались жиром. Много времени старейшины проводили в беседах. Как правило, во время бесед в серебряных чашах подавали вино и крепкий мед.
Казак начинал служить на 21-м году жизни, то есть достигнув совершеннолетия. Не брали на службу: тех, кто в росте «не достигал двух вершков и полвершка»,то есть был ниже 1 метра 47 сантиметров; если из этой семьи уже несли службу два или более человек; если умирали родители и оставались малолетние братья и сестры; из семей, находящихся в крайней нищете; из семьи погорельцев.
Казака могли призвать в кавалерийский полк, состоящий из 4-5 сотен, состоящих из 4 взводов, каждый включал два отделения. Полк получал название по фамилии командира. Каждый раз полк формировался заново. Специально отобранные и обученные казаки могли служить в пластунских (разведывательных) батальонах.
С 20 октября 1797 года казаки стали служить и в конно-артиллерийских ротах по 12 пушек каждая. Особо обученный казак мог стать характерником (для сверхсложных военных операций, спецназ). Имена таких казаков и место их службы всегда держали в секрете. Согласно Положению о военной службе, казак служил 12 лет, в запасе был 5 лет и пребывал на внутренней службе 7 лет.
Быт терско-гребенских казаков
Кашкаров А.П. Казаки: традиции, обычаи, культура (краткое руководство настоящего казака). Ростов н/Д.: Феникс, 2015. С. 26 -27.
Цитируется по официальному сайту Казачьего информационно-аналитического центра. [Электронный ресурс]. URL: kazak-center.ru
Независимый казачий журнал «Казачье братство», 2012, №1, г. Томск.
Кашкаров А.П. Казаки: традиции, обычаи, культура (краткое руководство настоящего казака). Ростов н/Д.: Феникс, 2015. С. 9-10.
Казаки. / под ред. Б.А. Алмазова. СПб, 1999. С. 45.
Климушин И.А. Возрождение традиций - воспитание небом / И.А. Климушин, С.Н. Лукаш // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы VI международной Кубанско-Терской конференции / под ред. Н.Н. Великой, С.Н. Лукаша. Краснодар; Армавир, 2008. С. 196-197.
Казачий присуд - в сознании казаков всегда сохранялась уверенность в своём историческом праве владеть берегами рек Дона и Донца.
А.В. Боярченков. Немного о казаках. Цит. по ipolk.ru
Из статьи «Союзной газеты» (По материалам РИА новости). [Электронный ресурс]. URL: www.sgline.org
По книге Валерия Никитина «Традиции казачества». [Электронный ресурс] URL: eniseyskoekazachestvo.ru
А.В.Сопов. Хозяйство, культура и быт казаков как этнические определители // Вестник Адыгейского государственного университета. 2007. №1.
Цитируется по указанной статье А.В.Сопова.
Ирина Санникова. Повседневная культура казачества [Электронный ресурс]. URL: www.proza.ru