Вопрос, откуда в Крыму появились татары, до недавнего времени вызывал массу споров. Одни считали, что крымские татары наследники золотоордынских кочевников, другие их называли исконными жителями Тавриды.

Нашествие

На полях найденной в Судаке греческой рукописной книги религиозного содержания (синаксаря) сделана следующая пометка: «В этот день (27 января) впервые пришли татары, в 6731 году» (6731 год от Сотворения Мира соответствует 1223 году от Р.Х.). Подробности татарского набега можно прочесть у арабского писателя Ибн-аль-Асира: «Придя к Судаку, татары овладели им, а жители разбрелись, некоторые из них со своими семействами и своим имуществом взобрались на горы, а некоторые отправились в море».
Побывавший в 1253 году в южной Таврике фламандский монах-францисканец Гильом де Рубрук оставил нам жуткие подробности этого нашествия: «А когда пришли Татары, Команы (половцы), которые все бежали к берегу моря, вошли в эту землю в таком огромном количестве, что они пожирали друг друга взаимно, живые мертвых, как мне рассказывал видевший это некий купец; живые пожирали и разрывали зубами сырое мясо умерших, как собаки - трупы».
Опустошительное нашествие золотоордынских кочевников, без сомнения, кардинально обновило этнический состав населения полуострова. Однако преждевременно утверждать, что тюрки стали основными предками современного крымскотатарского этноса. Таврику издревле заселяли десятки племен и народов, которые благодаря изолированности полуострова, активно смешиваясь, соткали пестрый многонациональный узор. Крым недаром называют «концентрированным Средиземноморьем».

Крымские аборигены

Крымский полуостров никогда не пустел. Во время войн, нашествий, эпидемий или великих исходов его население не исчезало полностью. Вплоть до татарского нашествия земли Крыма обживали греки, римляне, армяне, готы, сарматы, хазары, печенеги, половцы, генуэзцы. Одна волна переселенцев сменяла другую, в разной степени передавая в наследство полиэтнический код, который в конечном итоге и нашел выражение в генотипе современных «крымчан».
С VI века до н. э. по I век н. э. полноправными хозяевами юго-восточного побережья Крымского полуострова были тавры. Христианский апологет Климент Александрийский отмечал: «Живут тавры разбоем и войной». Еще раньше древнегреческий историк Геродот описывал обычай тавров, в котором они «приносили в жертву Деве потерпевших кораблекрушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море». Как тут не вспомнить, что спустя многие века разбой и война станут постоянными спутниками «крымцев» (как называли крымских татар в Российской империи), а языческие жертвы, согласно духу времени, превратятся в торговлю рабами.
В XIX веке исследователь Крыма Петр Кеппен высказал мысль, что «в жилах всех обитателей территорий богатых находками дольменов» течет кровь тавров. Его гипотеза заключалась в том, что «тавры, будучи в средние века сильно перенаселены татарами, остались жить на старых местах, но уже под иным именем и перейдя постепенно на татарский язык, заимствовав мусульманскую веру». При этом Кеппен обратил внимание, что татары Южного берега имеют греческий тип, в то время как горные татары близки к индоевропейскому типу.
В начале нашей эры тавры были ассимилированы подчинившими почти весь полуостров ираноязычными племенами скифов. Последние хоть и сошли в скором времени с исторической сцены, однако вполне могли оставить свой генетический след в более позднем крымском этносе. Безымянный автор XVI века, хорошо знавший население Крыма своего времени, сообщает: «Хотя мы считаем татар варварами и бедняками, но они гордятся воздержанностью своей жизни и древностью своего скифского происхождения».
Современные ученые допускают мысль, что тавры и скифы не были полностью уничтожены вторгшимися на Крымский полуостров гуннами, а сконцентрировавшись в горах, оказали на позднейших переселенцев заметное влияние.
Из последующих обитателей Крыма особое место отведено готам, которые в III веке пройдясь сокрушительным валом по северо-западному Крыму остались там на долгие века. Русский ученый Станислав Сестреневич-Богуш отмечал, что и на рубеже XVIII-XIX веков живущие близ Мангупа готы по-прежнему сохраняли свой генотип, а их татарский язык был похож на южно-немецкий. Ученый добавил, что «все они мусульмане и татаризованы».
Лингвисты отмечают ряд готских слов, вошедших в фонд крымскотатарского языка. Они также уверенно заявляют и о готском вкладе, пусть относительно небольшом, в крымскотатарский генофонд. «Готия угасла, но ее жители без остатка растворились в массе складывавшейся татарской нации», – отмечал русский этнограф Алексей Харузин.

Пришельцы из Азии

В 1233 году золотоордынцы установили в освобожденном от сельджуков Судаке свое наместничество. Этот год и стал общепризнанной точкой отсчета этнической истории крымских татар. Во второй половине XIII века татары стали хозяевами генуэзского торгового пункта Солхата-Солката (сейчас Старый Крым) и в короткий срок подчинили себе практически весь полуостров. Однако это не помешало ордынцам породниться с местным, в первую очередь итальянско-греческим населением, и даже перенять их язык и культуру.
Вопрос, насколько современные крымские татары могут считаться наследниками ордынских завоевателей, а в какой степени иметь автохтонное либо другое происхождение, по-прежнему актуален. Так, петербургский историк Валерий Возгрин, а также некоторые представители «меджлиса» (парламент крымских татар) пытаются утвердить мнение о преимущественной автохтонности татар в Крыму, однако большинство ученых с этим не согласно.
Еще в средние века путешественники и дипломаты считали татар «пришельцами из глубин Азии». В частности, русский стольник Андрей Лызлов в своей «Скифской истории» (1692 г.) писал, что татары, которые «все страны около Дону, и моря Меотского (Азовского), и Таврики Херсонския (Крыма) окрест Понта Евксинского (Чёрного моря) обладаша и поседоша» были людьми пришлыми.
Во время подъема национально-освободительного движения в 1917 году в татарской печати призывали опираться на «государственную мудрость монголо-татар, которая красной нитью проходит через всю их историю», а также с честью держать «эмблему татар - голубое знамя Чингиса» («кок-байрак» – национальный флаг татар, проживающих в Крыму).
Выступая в 1993 году в Симферополе на «курултае» прибывший из Лондона именитый потомок ханов Гиреев Джезар-Гирей заявил, что «мы - сыновья Золотой Орды», всячески подчеркивая преемственность татар «от Великого Отца, Господина Чингиз-Хана, через его внука Бату и старшего сына Джуче».
Впрочем, подобные заявления не совсем вписываются в этническую картину Крыма, наблюдавшуюся до присоединения полуострова к Российской империи в 1782 году. В то время среди «крымцев» довольно четко различали два субэтноса: узкоглазых татар – ярко выраженного монголоидного типа жителей степных деревень и горных татар – характерных европеоидным строением тела и чертами лица: высоких, нередко светловолосых и голубоглазых людей, говоривших на ином, чем степной, языке.

Что говорит этнография

До депортации крымских татар в 1944 году этнографы обращали внимание, что этот народ, пусть и в разной степени, несет на себе печать многих генотипов, когда-либо живших на территории Крымского полуострова. Ученые выделяли три основные этнографические группы.
«Степняки» («ногаи», «ногайцы») – потомки кочевых племен, входивших в состав Золотой Орды. Еще в XVII столетии ногайцы бороздили степи Северного Причерноморья от Молдавии до Северного Кавказа, но позднее, большей частью насильственно, были переселены крымскими ханами в степные районы полуострова. Немалую роль в этногенезе ногаев сыграли западные кыпчаки (половцы). Расовая принадлежность ногаев европеоидная с примесью монголоидности.
«Южнобережные татары» («ялыбойлу») – в большинстве своем выходцы из Малой Азии, сформировались на основе нескольких миграционных волн из Центральной Анатолии. Этногенез этой группы в значительной степени обеспечили греки, готы, малоазийские турки и черкесы; в жителях восточной части Южного берега прослеживалась итальянская (генуэзская) кровь. Хотя большая часть ялыбойлу – мусульмане, некоторые из них долгое время сохраняли элементы христианских обрядов.
«Горцы» («таты») – жили в горах и предгорьях средней полосы Крыма (между степняками и южнобережцами). Этногенез татов сложный, до конца не изученный. По предположению ученых в формировании этого субэтноса поучаствовало большинство населявших Крым народностей.
Все три крымскотатарских субэтноса различались своей культурой, хозяйством, диалектами, антропологией, но, тем не менее, всегда ощущали себя частью единого народа.

Слово генетикам

Совсем недавно ученые решили прояснить непростой вопрос: Где искать генетические корни крымскотатарского народа? Изучение генофонда крымских татар было проведено под эгидой крупнейшего международного проекта «Genographic».
Одной из задач генетиков было обнаружение доказательств существования «экстерриториальной» группы населения, которая могла бы определить общность происхождения крымских, поволжских и сибирских татар. Инструментом исследования стала Y-хромосома, удобная тем, что передается только по одной линии – от отца к сыну, и не «перемешивается» с генетическими вариантами, пришедшими от других предков.
Генетические портреты трех групп оказались не похожи друг на друга, другими словами поиск общих предков для всех татар не увенчался успехом. Так, у поволжских татар преобладают гаплогруппы, распространенные в Восточной Европе и Приуралье, для сибирских татар характерны «паневразийские» гаплогруппы.
Анализ ДНК крымских татар показывает высокую долю южных – «средиземноморских» гаплогрупп и лишь небольшую примесь (около 10%) «переднеазиатских» линий. Это значит, генофонд крымских татар в первую очередь пополнялся выходцами из Малой Азии и Балкан, и в значительно меньшей степени – кочевниками степной полосы Евразии.
При этом выявлено неравномерное распределение основных маркеров в генофондах разных субэтносов крымских татар: максимальный вклад «восточного» компонента отмечен у самой северной степной группы, а у двух других (горной и южнобережной) доминирует «южный» генетический компонент. Любопытно, что ученые не обнаружили сходства генофонда народов Крыма с их географическими соседями – русскими и украинцами.

Крымские татары

Густав Радде

Предисловие

3 (16) марта 2003 года исполнилось 100 лет со дня смерти известного российского естествоиспытателя, путешественника, этнографа, члена-корреспондента Санкт-Петербургской Академии наук Густава Радде.

Густав Иванович (Густав Фердинанд Рихард) Радде родился 27 ноября 1831 г. в прусском городе Данциге (ныне польский Гданьск) в семье учителя. Уже в школьные годы, а позднее, вступив в городское общество естествоиспытателей, он изучал местную флору и фауну, собирал гербарии, коллекции насекомых.

В 1852 приехал в Россию. В 1852-1854 жил в Крыму.

В 1855 — участник знаменитой Восточно-Сибирской экспедиции.

В 1857-1859 совершил путешествия по Амуру и Саянам, побывал в Тункинских Альпах; обследовал истоки рек Енисея, Иркута и Оби, озеро Косогол, наблюдая осенний перелет птиц.

В январе 1860 г. вернулся в Петербург. По ходатайству Академии наук и Географического общества теперь уже русский подданный Радде за свои заслуги получил место в столичном Зоологическом музее, где должен был заняться разборкой своих же коллекций.

В 1863 г. женился на дочери академика Ф.Ф.Брандта. Супруги поселились в Тифлисе.

В 1867 при участии Радде был открыт Кавказский естественноисторический музей.

В 1884 Радде избран председателем Первого международного орнитологического конгресса в Вене, а в 1889 г. стал членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. Совершил путешествия в Индию, Индонезию, на Цейлон, по странам Средиземноморья.

В 1900 г. Радде организует Кавказский отдел на Парижской международной выставке. Экспозиция имела огромный успех, ее отметили рядом наград. До самой смерти в 1903 году Радде трудился над созданием очередных томов «Коллекций Кавказского музея». Похоронен в Ликанах, близ Боржоми (Подр. о биографии Радде см.: «Российская Одиссея Густава Радде»)

Как можно судить по богатейшему наследию Радде, он был разносторонне одаренным ученым. Радде-этнограф более известен на поприще изучения Кавказа и его жителей. Однако написана им и работа по этнографии крымских татар — гораздо менее известная и относящаяся к раннему периоду его деятельности.

О путешествии Радде в Крым известно не так уж много. Весной 1852 г., получив денежную субсидию Данцигского общества естествоиспытателей и пропуск в Россию, Радде с торговым караваном прибыл в Крым. Швейцарский консул дал ему рекомендательное письмо к знаменитому российскому ботанику и энтомологу, почетному члену Петербургской Академии наук Х.Х.Стевену, основателю Никитского ботанического сада в Крыму. Стевен отнесся к юноше благожелательно, похвалил его зарисовки растений и поселил у себя в имении близ Симферополя.

Молодой Радде прожил здесь в течение трех лет, с 1852 по 1854 гг.: летом, собирая растения, а зимой — рисуя их для Стевена. В пешеходных путешествиях он исходил весь Таврический полуостров. Тогда же он познакомился с сельским хозяином и общественным деятелем Иосифом Николаевичем Шатиловым, по приглашению которого устроил в его имении возле Сиваша небольшой естественно-исторический музей, впоследствии подаренный Московскому университету (Отзыв Действительного члена Императорского Русского географического общества, проф. Н.И.Кузнецова о трудах д-ра Г.И.Радде. Тифлис, 1899. С.3.). В 1854 г. Радде с богатой коллекцией отправился в Петербург.

Результаты изучения флоры Крыма были изложены Радде в работе «Опыт характеристики растительности Крыма» (на нем. яз. в: Bulletin de la Soc.Imp. des Naturalistes. Moscou, 1854). Впечатления от трехлетнего пребывания в Крыму, наблюдения за жизнью коренных жителей Крыма — крымских татар — были обобщены им в большой этнографической работе «Крымские татары», опубликованной в двух номерах «Вестника императорского Русского географического общества» за 1856, 1857 гг.

Труд этот сегодня изрядно позабыт. В советское время он ни разу не переиздавался, из републикаций дореволюционного периода назовем воспроизведение отдельных глав работы в учебном пособии «Отечествоведение. Россия по рассказам путешественников и ученым исследованиям» (Санкт-Петербург, 1866 г.). А между тем это, пожалуй, единственная классическая работа по этнографии крымских татар XIX века, в которой объекты рассмотрения — сугубо этнографические (этногенез, язык, обычаи и обряды, религия и образование, одежда, национальный характер и т.д.).

Не со всеми умозаключениями автора можно согласиться, имеются в работе и определенные неточности. Это, несомненно, восприятие крымской действительности и крымских татар глазами человека иной культуры. В этой работе Радде скорее путешественник, местами лирический писатель, нежели ученый-исследователь. И это понятно: Радде не был ни востоковедом, ни историком Крыма, здесь он лишь наблюдатель, — хоть и внимательный и дотошный, — чужой, довольно экзотической и, видимо, не вполне понятной и близкой ему реальности. Поэтому, при всей основательности его подхода, это скорее подробные записки путешественника, нежели исследование специалиста. Однако это вовсе не отменяет очевидных достоинств работы, к коим, несомненно, стоит отнести детализированные описания быта татар и крымской природы, написанные явно талантливым и образованным человеком, пусть и не без налета субъективности.

Предлагаем читателю познакомиться с этим редким источником по этнографии крымских татар ХIХ века.

Публикуется по изданию: Густав Радде. Крымские татары // Вестник императорского Русского географического общества: 1856 год, кн. VI, сс.290-330; 1857 год, кн.. I, сс.47-64.

Для лёгкости чтения текст переведён на современный русский язык с принятыми ныне алфавитом и грамматическими формами.

Публикация иллюстрирована редкими открытками ХIХ века из собрания московского коллекционера Низами Ибраимова и сканированными фотографиями из раритетных книг.

Предисловие и археографическая подготовка текста Гульнары Бекировой.

Вступление

Население Крымского полуострова представляет пёструю и разнообразную картину, какую трудно найти в другой европейской стране. На небольшом пространстве 475,60 квадр. миль здесь встречаются, кроме русских, почти все европейские нации: Цыгане, Жиды, Армяне, Греки и проч. Но, как ни занимательна для исследователя эта разнообразность пришлых племен, из которых Русские, Немцы, колонисты и Евреи-Караимы составляют большинство, все-таки внимание его невольно устремляется на коренных жителей полуострова — Татар, которые далеко превышают числом все прочие народности, вместе взятые, и составляют главное население Крыма, простирающееся до 111,000 д. мужского пола.

Крымские Татары, хотя и все принадлежат к монгольскому племени, не везде, однако, сохранили первобытный тип. По наружности они представляют три степени, довольно резко отличающиеся одна от другой. Только в остатках ногайского племени, населяющего северные равнины полуострова и уезды по ту сторону Перекопского перешейка, сохранился чисто монгольский тип, признаки которого суть: невысокий и сутоловатый рост; желтоватый и темный цвет лица, нередко переходящий в медно-красный; глаза темные; нос небольшой и почти всегда сплюснутый; волосы черные и борода весьма редкая. Более всего бросается в глаза устройство глаз и височных костей. Последние далеко выступают вперед, а глаза, лежащие в глубине образуемых таким образом глазных впадин, сужены и косо обращены кверху.

Горные Татары, обитающие на cеверных склонах Крымских гор, в степях и долинах, во многом отличаются от Ногайцев; они высокого роста и хорошо сложены, цвeт лица у них более светлый, приближающийся к цвету кавказского племени, глаза большие и темные, волосы и борода густые и черные. Вообще наружность горных Татар красива.

Жители южного прибрежья, исповедывающие также ислам, смешанной породы. В жилах их течет много греческой крови; они высокого роста и крепкого телосложения; цвет лица у них смуглый, но не желтый, как у Ногайцев; лицо продолговатое и приятное; нос прямой, нередко греческий или римский; волосы и глаза черные.

Вообще у всех Татар Крымского полуострова заметно особое устройство уха, происходящее вследствие обыкновения постоянно носить тяжелую шапку из бараньего меха. У всех Татар уши сверху сплюснуты и отстоят от головы. Ширина уха нередко превышает его длину. Также нельзя не заметить, что женский пол отличается белизною кож и особенно лица, что редко встречается у женщин низших сословий в народах кавказского племени. Причина этому заключается в той особенной заботливости, с которою женщины-мусульманки закрывают своё лицо, находясь на свежем воздухе. Кроме того, этот факт может еще служить доказательством в пользу того мнения, что темный цвет лица Татар нисколько не зависит от присутствия в коже окрашивающего пигмента, но скорее есть следствие влияния климата и воздуха.

Прежде, чем приступить к описанию образа жизни каждого из трех приведенных нами татарских племен, нам кажется необходимым упомянуть об обыкновениях и нравах, общих всем жителям Крымского полуострова и соединяющих, таким образом, в одно целое три отдельные ветви одного и того же народа. Эти общие всем обычаи относятся большей частью к религиозным верованиям Татар и к их гражданскому законодательству, тесно связанному с их религиозными верованиями. Изречения Корана служат основанием того и другого, и вот причина, по которой Татары-мусульмане так привязаны к отцовским преданиям и к учению Магомета, проникшему во все частности гражданского их быта.

Карта Крыма.

Глава I. О религии крымских татар и о степени их образования

Первая обязанность всякого правоверного, говорит пророк, есть молитва, которая совершается всегда после необходимого для действительности ея омовения. Татары весьма строго соблюдают этот закон. В известных важных случаях, как, например, пред свадьбою или после возвращения с похорон, требуется омовение всего тела; но перед обыкновенною ежедневною молитвою большинство ограничивается омовением лица, рук и ног.

Мне неоднократно случалось быть свидетелем той аккуратности, с которою Татары, прерывая свои занятия и останавливаясь среди дела, соблюдают часы молитвы. Летом 1852 года я проезжал чрез Перекопскую степь в обществе старого муллы из Бахчисарая. Он останавливался посреди степи, доставал из маджары глиняную кружку с водою и, совершив омовениe, расстилал на земле войлочный ковер, на котором молился с накрытою головою, обращая постоянно лице к юго-востоку. Уже после окончания молитвы он принимался за разгрузку повозки, распрягал лошадей и приготовлял скромный свой ужин.

Другой раз я три дня сряду охотился в густых лесах Чатыр-Дага, в обществе 15 Татар. Ночевали мы в пещере, которых множество встречается в юрском известняке, образующем склоны Крымских гор. Утром, при отправлении в путь, меня поразило обстоятельство, что ни один из моих спутников не молился; но скоро причина этому открылась. После часа пути мы встретили светлый источник, у которого все наше общество остановилось для совершения омовения. После него все помолились и отправились далее.

Богомольные и набожные Татары, особенно в преклонных летах, молятся по четкам. Татарския четки состоят из 60 деревянных шариков, нанизанных на нитку. Трижды в день совершается молитва, и каждый раз правоверные трижды должны перебрать четки; другими словами, они в день пересказывают до 510 молитв.

Обряд омовения, основываемый на словах пророка: «чистоплотность есть ключ к молитве», считается необходимым для действительности молитвы. Истинные мусульмане распространяют этот закон еще далеe: они, для сохранения чистоты тела, бреют голову и тщательно обстригают ногти.

Молитву пророк называет «ключем к раю и крае-угольным камнем веры» и предписывает молиться пять раз в день. В богатых селах, где при мечетях имеются минареты, мулла возвращает народу всякий раз, когда наступает час молитвы, и однообразными и унылым напевом созывает правовер-ных мусульман. Первый призыв раздается тотчас после восхода солнца, второй — в полдень, третий — после заката. Затем, ночью Татары еще два раза должны молиться, и мне нередко самому случалось видеть, как

Саки. Татары на молитве.

мулла, в бурю и проливной дождь, засветив фонарь, отправлялся на минарет или на каменную паперть мечети и, несмотря на ночь и непогоду, исполнял предписание Алкорана. Впрочем, Татары только по пятницам идут молиться в мечеть, куда народ также собирается в высокоторжественные дни и во время поста. Обыкновенно молитва совершается дома или на поле, и только старики посещают мечеть. В праздники мулла после молитвы кончает богослужение кратким наставлением и общею молитвою за благоденствие и здравие ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ и всего Августейшего Их дома.

Еще должно обратить внимание на следующие обычаи, строго соблюдаемые Татарами при молитве. Во-первых, они молятся не иначе, как сняв с себя всякие украшения и драгоценности и соблюдая крайнюю простоту в одежде; во-вторых, женщины никогда не встречаются в мечети с мужчинами, но посещают ее изредка и не иначе, как в известные часы. В мечетях своих Татары также строго соблюдают чистоту и опрятность; стены всегда гладкие и без всяких украшений; каменный пол покрыть кусками войлока. Вообще во всей внутренней отделке Татары тщательно избегают пестроты и архитектурных украшений.

Другое постановление Алкорана, милостыня, вошло как будто в закон. После смерти Татарина треть его имущества принадлежит по праву Мекке и нищим. Вообще милостыня при жизни подается деньгами, а не натурою, хотя нет никаких законов, ограничивающих в этом отношении щедрость правоверных.

Посты, одно из важнейших требований магометанства, в Крыму соблюдаются весьма строго. В продолжение целого месяца, посвященного воспоминанию о весьма важном для мусульман событии, т.е. о даровании им пророком Алкорана, Татары ничего не едят до заката солнца, исполняя, таким образом, хотя и не вполне, требования веры. Истинный мусульманин, кроме воздержания от пищи, обязан во время поста выполнить еще два условия, т.е. не грешить ни словом, ни делом и отказаться от всяких мирских забот для более успешного сближения души с божеством. Так как время появления на земле Алкорана точно неизвестно, то нет возможности ближе определить эпоху празднования Рамазана, в продолжение которого бывает пост. В избежание ошибки, Рамазан празднуется каждый год одним месяцем позднее, чем в предыдущем году, и, таким образом, в течение 12 лунных годов один пост наверное приходится на тот месяц, в котором Алкоран был подарен земле.

Добросовестность крымских Татар в исполнении трудных обязанностей поста весьма замечательна. В самое жаркое время года, во время полного разгара полевых работ, когда палящие лучи солнца и тяжелая работа изнуряют всякого и пища делается необходимою для восстановления сил, — ни один из них не решится нарушить закона. С удивительным терпением переносят они мучительнейшую жажду и отказываются даже от любимого своего занятия — курения трубки. С нетерпением взоры всех обращены на запад и ждут минуты, когда последний луч заходящего солнца угаснет за горизонтом и сумерки покроют равнину. Первая звезда, заблиставшая на потемневшем небосклоне, наконец разрешает усталым работникам покинуть работу и подкрепить изнуренные силы. Собираясь около огромных костров, Татары спешат закурить трубку, молятся и потом уже садятся за ужин. Веселый разговор продолжается нередко далеко за полночь.

Подобный образ жизни и продолжительность поста, однако же, нepедко действуют гибельно на здоровье, и только богатые Татары имеют возможность провести пост без всяких дурных последствий. Впрочем, закон допускает изъятие из общего правила для путешественников, малолетних детей, больных женщин и стариков, если только, действительно, они не в состоянии исполнять все предписания Алкорана.

Ещё следует заметить, что в соблюдении постов крымские Татары не все следуют одним и тем же правилам. В иных местах Татары, кроме воздержания от пищи, соблюдают еще, во время дня, глубокое молчание и считают грехом всякое дело и всякий труд, которые не крайне необходимы. Но при этом многое предоставляется на личный произвол каждого, и только немногие добросовестно исполняют все требования подобного поста, который составляет как будто бы вторую, высшую степень этого религиозного долга. Третья степень поста соблюдается только магометанским духовенством и весьма немногими частными лицами. Хотя между ними нет монашествующих, в строгом смысле слова, но многие из мулл посвящают всю свою жизнь молитве и служению Аллаху и для этого проводят целый пост за Кораном или за четками. Для таких лиц, желающих совсем отказаться от мирских работ, существуют особые учреждения, отчасти сходные с нашими монастырями, с тою только разницею, что в них постоянно живет только начальник братии, и что они служат пристанищем всем монашествующим вообще, которые обществами путешествуют по стране, собирая у правоверных милостыню. После такого путешествия монахи живут некоторое время в монастыре и проводят дни отдыха в посте и молитве. Такой монастырь, выстроенный эллипсом, из белого известняка, с кирпичною крышею, я видел в Бахчисарае, но не мог добиться позволения проникнуть во внутренность его, которая, кроме залы для общей молитвы, содержит множество келий для приема странствующих братий. Начальник его, потомок Магомета, пользовался особым почтением у всех жителей окрестности. Вообще, сколько я мог заметить, единственное внешнее отличие монашествующих от светских заключалось в том, что первые брили усы и оставляли только одну бороду.

К религиозным обязанностям, возложенным Кораном на правоверных мусульман, относится также обязанность, по крайней мере, один раз в жизни, посетить Мекку и поклониться гробу пророка. Исполнение этой обязанности, сопряженной с трудностями далекого и опасного путешествия, в Крыму считается необходимым только для лиц духовных, для мулл, которые после своего возвращения из Мекки получают титул гаджи-муллы (должность, соответствующая должности благочинного) и завидное преимущество носить зеленую чалму, присвоенную только высшему духовенству и прямым потомкам пророка. *

Путешествие из Крыма в Мекку требует, по крайней мере, полтора года времени и сопряжено с огромными издержками. За позволение войти в храм Меккский, по словам одного крымского муллы, следует заплатить 200 руб. серебром, за позволение выйти оттуда почти столько же. Кроме того, нужно раздать бедным значительную сумму и покрыть издержки пути, так что в Крыму немногие лишь в состоянии исполнить это предписание пророка.

На пути в Мекку есть место, на которое всякий, кто идет поклониться Каабе, непременно должен бросить камень. По поводу этого обычая, один мулла рассказал мне следующее предание, которое я постараюсь передать читателю.

Остаётся мне еще упомянуть о некоторых предосторожностях мусульман при употреблении яств и крепких напитков. Хотя запрещение вина распространяется на всех и каждого, но большинство крымских Татар вполне убеждены в том, что водка не есть вино, и пьёт ее не хуже гяуров. Молодые Татары, которые вообще не слишком добросовестно исполняют предписания Корана, особенно много грешат в этом отношении, и только присутствие стариков и духовных лиц удерживает их от ежедневного употребления хмельных напитков. Все Татары вообще пьют так называемую бузу, приготовляемую из сарацинского пшена и представляющую напиток неопределенного кисло-сладкого вкуса, содержащее небольшое количество спирта. Степные Татары, впрочем, составляют исключение; они не только строго воздерживаются от всяких крепких напитков, но даже считают грехом употребление винограда, из которого сами приготовляют молодое вино, которое тотчас же сбывают с рук и продают в Симферополе.

О происхождении татарского обычая не есть свинину мне рассказывали следующую легенду. Во времена оные, в сухой и знойный летний день, татарский мулла и русский старик гуляли в степи. Когда солнце стало приближаться к меридиану, путники почувствовали сильную жажду и начали напрасно искать источника или колодезя, чтобы напиться. Наконец Русский прикоснулся тростью к камню, и тотчас же из-под него выступила чистая, прозрачная вода, которой усталые путешественники освежили горячие уста, и потом вместе возвратились домой. Мулле стало завидно, что Русский совершил в его присутствии такое чудо, и он долго помышлял о том, как бы отплатить за него и в свою очередь удивить гяура. После многих дум он придумал следующее. Приготовив из буйволовых шкур огромный бурдюк, он приказал его наполнить водой и зарыть слегка в землю, так, чтобы легко можно было открыть в нем отверстие; потом он пригласил своего приятеля к прогулке, во время которой не преминул привести его к тому месту, где сюрприз был приготовлен. Но увы, к несчастию муллы — свиньи ночью открыли присутствие бурдюка, разрыли землю и в настоящий момент валялись в свежеобразовавшейся луже. В досаде, мулла схватил одного из невинных виновников неудачи татарского чуда за ногу и, швырнув его в лужу, проклял весь его род и потомство. С тех пор это животное считается нечистым и не употребляется в пищу, хотя некоторые Татары с сожалением меня уверяли, что если бы только известно было, за которую ногу мулла схватил виновный экземпляр, то они с удовольствием согласились бы считать проклятою только эту ногу и употреблять остальное на кушанье.

Кровь убитых животных никогда не употребляется в пищу и строго запрещена Кораном. Перед праздниками мулла приглашается в дом и благословляет животных, назначенных для заклания, и получает за это голову и шкуру. Все Татары весьма охотно едят верблюжье мясо; но зато одни только степные Ногайцы употребляют конину, которую разрезывают на длинные полосы и кладут под седло во время верховой езды, вместо того, чтобы варить или жарить. Татары не имеют обыкновения солить мясо: они сушат его на солнце и в таком виде сохраняют до употребления.

Что касается до запрещения Кораном азартных игр и вообще игры на деньги, то я имел неоднократно случай убедиться в том, что крымские Татары не только не соблюдают его, но даже нередко предаются пагубной страсти к игре в такой сильной степени, что проигрывают все до последней нитки. Особенно часто я видел это в татарских кофейнях в городах и в особенности в Симферополе. Татары, приезжающие в город с товарами и сырыми произведениями, спешат проиграть выручку, нередко проигрывают чужие деньги и, несмотря на наказания и торжественные клятвы не прикасаться к картам или костям, уже чрез короткое время опять попадаются в том же и мало-помалу делаются отъявленными негодяями и впадают в нищенство. К несчастью, этот факт, которого я не преувеличиваю, повторяется слишком часто.

Кто хочет судить об основании нравственном и о духовном образовании не только крымских Татар, но и всех магометанских народов Востока, тот должен прежде обратить внимание на средства, которыми владеет народ, чтобы возвышать свои духовные качества. Учение имеет цель преподать юношеству или всему народу начала нравственности; оно должно спасительно развивать и упражнять душевные способности в беспрерывной деятельности и в этом виде составляет единственное средство для утверждения в народе единомыслия и общности понятий. Обучение юношества у Татар весьма недостаточно: научного образования у них не существует, а женщины у них и вовсе не имеют права на умственное развитие.

У Татар нет публичных училищ. Если отец хочет, чтобы его сын чему-нибудь учился, то он отдает сына к ученому мулле и платит ему ежегодно известную сумму денег. Мулла уговаривается учить мальчика читать, писать, и, смотря по способностям и успехам ученика, учение продолжается от 2 до 5 и даже до 10 лет. До 13-летняго возраста мальчики не учатся, а если ограниченные средства отца не позволяют отдать сына к мулле, сын остается на всю жизнь неучем. Из четырех здешних больших деревень, один только Татарин в состоянии обучать своих сыновей. Не только дети, но и пожилые люди, имеющие особенное желание вступить в духовное звание, идут учиться к мулле, знающему писание. Вся мудрость татарского образования состоит в том, чтобы читать Коран и уметь писать по (арабски) татарски; другие сведения, даже самые необходимые для общественной жизни, не преподаются. Очень редко Татарин умеет считать (я не говорю о тех Татарах, которые своим воспитанием обязаны Poccии), но и этим людям, составляющим исключение из общего правила, бывают известны разве только сложение и вычитание. Других наук у Татар мы не можем указать и следов. Ремесла и земледелие изучаются у Татар практически, от отцов. Так как Татары не думают о том, чтобы вводить в своей работе какие либо улучшения, она у них остается и теперь в том же положении, в каком была в старину. Ни в каком ремесле у Татар нет успехов — у них вечный застой — так что торговые сношения их с Востоком находятся в постоянном упадке.

Глава II. Гражданские обычаи крымских татар

1. Свадебные обряды Taтар

Гражданский семейный быт крымских Татар, основанный на гражданском их законодательстве, имеет большую aнaлoгию с их религиозными обычаями. Источник его есть Алкоран, который содержит в себе правила на все важнейшие случаи человеческой жизни и потому имеет близкое соотношение к гражданскому законодательству.

Татарская семья. Bourdier, Raoul. Histoire de la Crimee, Paris, 1856 г.

В отношении к семейной жизни народа законы о браке играют немаловажную роль. У Татар, как и у всех вообще мусульман, многоженство освящено законом. Алкоран ограничивает число законных браков каждого правоверного четырьмя; но большинство, в особенности люди зажиточные и муллы, неизвестно по какой причине, предпочитают этому числу цифру семь. Впрочем, нужно заметить, что в действительности материальные средства содержания и состояние Татар большею частью позволяют им жениться только на двух, редко на трех женах, из которых, по закону, каждая должна иметь особую комнату и особый стол, который приготовляет сама. Муж гостит то у одной, то у другой. Вообще женщины считаются существами подчиненными и перед лицом закона не имеют никакого голоса. При разделе наследства они получают только половину против доли мужчин и при этом играют

самую жалкую и подчиненную роль. Жена, оставшаяся после мужа, не смеет явиться сама при разделе. Родственники мужа и кади (судья) собираются в дом покойного, едят, пьют и делят его имущество без жены, которая даже не имеет права жаловаться на несправедливость, но должна еще употреблять все усилия, чтобы угостить приличным образом своих гонителей. При жизни мужа на женах лежат самые трудные и грубые обязанности. Они носят дрова и воду, выгоняют и пригоняют скот, обливают себя, своих супругов и своих детей, одним словом, несут одни все тяжести хозяйства. Развод супругов у Татар дело весьма обыкновенное и освященное законом, но перед совершением разводной муж три раза может отречься от своей жены и выгнать её из дому. После развода супруги не могут опять вступить в брак между собой, но ничто не препятствует им жениться или выйти замуж за других. Единственное право, данное жене законом, заключается в том, что она, при дурном обращении с нею мужа, может его оставить, но это случается редко, и большей частью браки уничтожаются по требованию мужей. Для совершения развода приглашаются мулла и несколько почетнейших жителей деревни. Вся церемония ограничивается немногими религиозными обрядами. Формы и обряды, соблюдаемые при заключении браков, предписываются законом, который, однако же, не определяет возраста лиц, вступающих в брак. Впрочем, мужчины редко приступают к этому важному делу ранее тридцатилетнего возраста, но зато невесты иногда бывают 15 и даже 13 лет. Редко случается, что отец невесты соглашается на брак её даром: большей частью он торгуется с женихом и берет от него выкуп, о величине которого переговоры тянутся год и более, и который выплачивается скотом или деньгами. Во время этих переговоров, до совершения брачного обряда, жених, даже получивший состояние отца (согласия матери не спрашивают), лишается права видеть свою невесту. Без неё он отправляется в мечеть, где встречает отца невесты, муллу и нескольких гостей и родственников. Мулла произносит краткую молитву, и брак считается законным.

Весьма часто, вместо длинных переговоров, особенно, когда требования будущего тестя жениху кажутся неуместными и преувеличенными, этот последний увозит свою возлюбленную ночью, без согласия родителей. В таком случае невеста ради приличия должна, по крайней мере, три раза вскрикнуть и просить помощи и только по исполнении этого условия считается правою. Жених сажает ее на лошадь, позади себя, и во весь опор несется через степь домой. На следующий день тесть предъявляет свои требования и если жених не отказывается удовлетворить их, то брак считается совершенно правильным, и мулла призывается для произнесения обычных молитв.

После совершения брачного обряда в мечети начинаются приготовления к настоящей свадьбе. За три дня в доме жениха все прибирается и наряжается. Друзья его собираются в доме, где цыганы-музыканты усердно увеселяют их музыкою, и где женщины постоянно угощают их всеми возможными кушаньями и лакомствами. На третий день, после полудня, все садятся на лошадей и с нетерпением ждут прибытия крытой маджары (повозки), в которой находится царица этого дня. Если невеста живет в другой деревне, то жених и все окружающие его всадники, завидев издали поезд невесты, перед которым два молодых парня верхом несут растянутый пестрый платок, привязанный к двум длинным шестам, тотчас же во весь опор скачут ему навстречу. Из передовых телег женщины, большей частью старухи, раздают им пестрые бумажные платки, которые каждый привязывает к головной сбруе лошади, и о которых тотчас же начинается между всадниками спор. При этом случае молодые Татары рады выказать друг перед другом свою ловкость в верховой езде. Получивший платок тотчас же скачет в степь, другие гонятся за ним, и наконец платок достается тому, который силою или ловкостью превзойдет своих соперников.

При въезде в деревню, начинаются разные замысловатые шутки. При звуках музыки, поезд останавливается около первых домов, и жители деревни требуют за позволение въезда плату. Начинается спор. Из 500 рублей серебром, после некоторых переговоров, делается 5 рублей, и по уплате этой суммы вся свадьба наконец приближается к дому жениха. Маджара, в которой находится невеста, с 7 или 8 старушками, подъезжает как можно ближе к низким дверям. Все мужчины выходят из дому и удаляются в сторону. Невеста, закутанная с ног до головы в белые ситцевые покрывала, ложится на платок, несённый перед поездом, и выносится из маджары женщинами, причем нередко случается, что неловкие старухи ушибают ее и заставляют кричать от боли. Весь вечер невеста не выходит из внутренних комнат и никому не показывается.

Если вблизи деревни, в которой живет жених, находятся дача помещика или барский дом, то обычай требует, чтобы жених пригласил помещика на свадьбу и при этом случае сделал ему подарок, состоящий или в вышитом невестою платке, или в кисет для табаку, или даже в рубахе. Вообще приготовлением этого подарка невеста занимается во время приготовлений к свадьбе. Вообще ей вменяется в обязанность вышить известное количество платков, которыми Татары убирают свои жилища, развешивая их на стенах. Иные женихи перед свадьбой условливаются даже о числе этих платков.

2. Похороны.

Обычаи, соблюдаемые Татарами при погребении мертвых, тесно связаны с идеями, который они имеют о загробной жизни вообще. Мусульмане веруют, что ангел смерти, отзывающей душу из бренного тела, тотчас же передает ее другому ангелу, для приготовления её к лучшей жизни и к вечным наслаждениям рая. Душа праведного оставляет человеческое тело тихо и без боли; души отверженных, напротив, долго борются с огнем смерти и только после упорного сопротивления, сопровождаемого мучениями, покидают грешников. Следовательно, по этому учению, душа остается в теле даже после погребения все время, необходимое для испытания и приготовления её, которое делается двумя гениями-испытателями. Чтобы умерший при этом мог сохранить все условия приличия, ему устраивают могилу так, чтобы он в ней мог сидя отвечать на предлагаемые ему вопросы касательно его веры и его поведения на земле. Если испытание кончится в пользу испытуемого, то душа его тотчас же улетает на небо, где она остается до страшного суда, а тело, между тем, вкушает, не выходя из могилы, все удовольствия и наслаждения рая Магомета. Но если умерший оказывается недостойным небесной награды, тело его подвергается страшным мукам и ядовитым уязвлением девяноста-девяти семиглавых драконов, а душа возвращается на землю, где скитается, не находя нигде отдохновения, а потом низвергается в 7-й ярус преисподней.

Мы уже сказали, что Татары хоронят своих покойников в сидячем положении, при чём тело закутывают в белые платки; на ноги надевают чулки и туфли; на голову — ермолку с белою кистью. Возле тела в могилу кладут хлеб, воду, трубку, табак и огниво, для того, чтобы покойник не терпел нужды до появления ангелов-испытателей. Могила имеет до 8 футов глубины и, кроме того, горизонтальный выем в 3 фута длины, назначенный для помещения ног покойника. Когда тело уже опущено в могилу и приведено в надлежащее положение, над ним ставят в наклонном положении от 4 до 6 шестов (повыше головы и до колен) и потом зарывают яму, так что тело покоится в наполненном воздухом пространстве и находится в сидячем положении. Друзья и приближенные покойника сами устраивают могилу и выносят на руках тело, за которым следуют его родственники и мулла, с всеобщим плачем и громкими рыданиями, между которыми постоянно слышны слова: «Аллах, Аллах». У могилы все удаляются от гроба на известное расстояние, и только мулла остается шагах в десяти от него и, припав лицом к земле, молится вслух и потом предлагает усопшему разные вопросы вроде следующих: «Что ты поделываешь? Хорошо ли тебе в могиле? Доволен ли ты своими похоронами? Видел ли ты таких и таких-то? Что они поделывают?» и проч. На все эти вопросы мулла отвечает сам, измененным голосом, и ответы его принимаются за ответы покойника, и, смотря по удовлетворительности их, мулла должен более или менее молиться за успокоение души, тела усопшего и получает большее или меньшее вознаграждение.

Пo возвращении домой, гости садятся за приготовленный заранее обед и тотчас же приступают к разделу оставшегося имущества, соображаясь с существующими законами или с последнею волею умершего. В 3 и 9 день все родственники снова собираются на обед и поминают покойного. Чрез три месяца и три года тот же обряд повторяется.

Не лишним считаем сказать здесь несколько слов о внешнем виде и устройстве татарских кладбищ. Кто на подобном магометанском кладбище ожидает встретить что-нибудь похожее на наши христианские, горько ошибается. Не увидит он ни правильных дорожек, ни густо насаженных дерев, ни памятников, воздвигнутых родственниками и друзьями в память покинувшего их друга. Голое место без тени и зелени принимает останки умерших крымских магометан. Могилы расположены без всякого порядка. Неправильные груды камней покрывают неровную местность и служат приметою места погребения. В ногах каждой могилы, обращенной к востоку, возвышается грубо обтесанный камень, с закрученным концом, показывающий на стороне, обращенной к могиле высеченную на камне надпись, повествующую об имени и заслугах умершего. Камни эти почти всегда состоят из белого раковинного известняка, добываемого в большом количестве в окрестностях деревни Бадрак . Иногда они покрыты голубою краскою, и тогда надпись пишется на них красными, нередко золотыми, буквами. Могилы духовенства отличаются от могил простых татар немногим. Надгробный камень на них вместо закругленного конца носит грубое изображение чалмы; а между камнями утверждается шест, фута в три длиною, на конце которого привешены какие-то лохмотья и чашечка для приема добровольных приношений правоверных, жертвующих в пользу духовенства и мечетей. На свежих могилах мне всегда случалось заметить еще две небольшие дощечки, поставленные в концах могилы. Форма этих дощечек, расширяющихся от основания кверху, представляла всегда три или четыре выреза.

Кроме ежегодных праздников крымских Татар, о которых я скажу ниже несколько слов, Татары празднуют еще совершение обряда обрезания, вероятно, заимствованного у Евреев, но нисколько не предписанного законом Магомета. Обряд этот, имеющий большое значение потому, что обозначает вступление младенцев в общество правоверных магометан и заменяет у них крещение, празднуется обыкновенно целою деревнею или селом. После общего пира, при котором постоянно раздаются звуки музыки, всех мальчиков, достигших 5-9 летнего возраста, приносят в мечеть, где обряд совершается официальным лицом, не имеющим, однако же, духовного звания. Если мальчики кричат, то их предварительно заговаривают, при чем слегка трут по спине обыкновенною сальною свечою. В мечеть допускаются только родственники мужеского пола. Чужих, особенно христиан, приглашают только редко, и то из особого уважения. В последнем случае приглашенный обязан сделать дитяти подарок, состоящий обыкновенно в молодой лошади. После совершения церемонии все присутствующие поднимают радостный крик, в котором нередко участвуют сами дети, не понимающие причины этой внезапной радости.

Ежегодные праздники крымских Татар суть: 1) Малый Байрам, или Орасса-Вайрам (Ураза-Байрам), 2) Большой Байрам, или Курбан-Байрам, и 3) Котерлас-Байрам, или праздник нового года.

Малый Байрам празднуется по истечении месяца Рамадана, или после великого поста и продолжается три дня. Праздник этот далеко не так шумен, как праздник большого Байрама. Вечером все жители собираются для общей молитвы, после которой всякое семейство садится за приготовленный дома пир. Все три дня проводятся во взаимных посещениях, пирах, скачках и проч.

Большой, или Курбан-Байрам совпадает со временем ежегодных приношений в Мекке. Смотря по большему или меньшему богатству семейств, этот праздник продолжается от 3 до 10 дней. Всякий правоверный в первый день непременно должен зарезать овцу. Богатые Татары жертвуют до шести, а иногда и быка. Мулла должен благословить назначенных для жертвоприношения животных и получает за труд свои голову и шкуру. В каждой деревне самый богатый житель отправляется в день праздника к своему соседу, ест у него и потом вместе с ним отправляется к третьему, и так далее, пока вся деревня не соберется к последнему, т.е. тому, кто начал эти посещения. Последний обязан накормить и напоить всю деревню, и вот почему для этого избирается обыкновенно самый богатый. В горах во время большого Байрама устраиваются качели и другие увеселения, заимствованные, вероятно, у Русских. Женщины не участвуют в общем веселье — они сидят дома и целый день наряжаются и принимают своих родственников и знакомых, приходящих их навестить.

Зато в третий праздник, или в Байрам нового года (празднуемый неделею позднее нашей Пасхи), женщинам дозволяется выходить в поле, где они, несмотря ни на холод, ни на погоду, остаются целый день, проводя время в разных играх и в разговорах с мужчинами, которые, большей частью верхом, могут приблизиться к ним и вступить в разговор. Этот праздник продолжается от 2 до 3 дней.

Глава III. Отличительные черты в характере крымских татар.

Главная отличительная черта характера крымских Татар — необыкновенное спокойствие и равнодушие, сохраняемые при всех обстоятельствах. Все три ветви этого племени обладают этим свойством в равной степени. Если присоединить к этому еще то обстоятельство, что все они довольствуются весьма немногим, и что все их требования весьма умеренны, то можно легко объяснить себе необыкновенную леность, которой они предаются. В степи пастух целый день лежит на траве, лениво поворачиваясь с боку на бок и весьма мало заботясь о безопасности вверенного ему стада. Когда поднимается буря, он поворачивается лицом к земле, сохраняя, впрочем, свое положение; а стадо его ищет себе убежище по собственному благоусмотрению. Чтобы вымести двор, Татарину нужно, по крайней мере, пол суток. Нередко мне случалось видеть, как взрослые и дюжие Татары занимались с невыразимой ленью самыми легкими и простыми работами. Неудивительно, если, при таком нерадении о своих пользах, хозяйство идет плохо. Все обстоятельства способствуют быстрому развитию промышленности и народного богатства, а между тем, нигде нет такой всеобщей бедности, как между Татарами. Конечно, требования и нужды их невелики; но зато они редко стараются о заготовлении запасов на будущее время: кусок черного хлеба, молоко, сыр и табак — вот все, что им нужно, и, как скоро Татарин обеспечен этими предметами на несколько дней, он тот час бросает работу и предается любимой лени.

Необыкновенная разговорчивость, любопытство — другая черта в характере крымских мусульман. Только во время работы они молчаливы и угрюмы; зато, когда настанет время отдыха, физиономия их оживляется, все собираются в кружок, и начинаются бесконечные разговоры о разных предметах. Трубка — необходимое условие для татарских бесед, которые продолжаются иногда несколько часов сряду, и даже после долговременной утомительной охоты, несмотря на усталость, они толкуют до полуночи. Но эта разговорчивость проявляется только вовремя; если же они заняты делом, хотя самым ничтожным, они обыкновенно исполняют его молча, и это спокойствие при работе составляет как бы отличительную черту лиц здешних мусульман. Только одного Татарина и случилось мне встретить с постоянно веселым лицом. Глаза его, весьма маленькие и кривые, были в постоянном движении, а на губах постоянно вертелся вопрос. После каждого ответа он хохотал и завертывал седую бороду на левую руку. Это был мулла, посетивший Мекку, умевший читать и писать и даже имевший некоторые познания, что между его соотечественниками бывает довольно редко.

Что бы ни делал Татарин, он делает это с некоторым врожденным достоинством; во время молитвы он ничем не отвлекается; войдя в кофейню, он садится поджав ноги, с важным лицом и чубуком во рту, принимается за маленькую чашку кофе и пьет его малыми глотками тихо и важно; если он занимается поденною работою, у чужих, то делает также спокойно и важно.

Ещё три качества составляют необходимую принадлежность татарского характера, именно особенная заботливость о чистоте в жилищах, честность между собою и гостеприимство для всякого.

Под чистотою должно разуметь, во-первых, постоянный порядок, в каком находятся предметы, находящиееся в доме, и, во-вторых, опрятность, в которой содержатся стены, пол и потолок. Дома Татар весьма малы и служат обыкновенно жилищем для нескольких лиц, и, несмотря на это, нечистоты весьма мало, пол устлан обыкновенно войлоками, на которые на ночь кладут множество подушек. В комнате, которая уже не бывает более трех сажен длины и двух ширины, спят обыкновенно от 6 до 8 человек.

Войдите в жилище самого бедного Татарина в какое угодно время года и дня, и вы всегда найдете в нем чистоту и порядок. В отношении к телу магометане также весьма чистоплотны, и редко можно увидеть разорванное платье, хотя весьма часто с заплатами.

Честность между собою составляет также отличительную черту Татар, и воровство у них до того редко, что двери в домах остаются постоянно, даже ночью, запертыми, а зерновой хлеб, зарытый на дворе, остается там до употребления совершенно неприкосновенным. Но эту честность Татары соблюдают только в отношении к своим единоверцам; у других же людей они воруют лошадей, овец и рогатый скот весьма часто.

Гостеприимство, напротив, они оказывают не только единоверцам, но всякому, кто только пожелает войти к ним в дом. Если хозяин дома, то можно войти в комнату; если же его нет, то хозяйка ждет его, и можно войти только когда он придет. Ночевать у Татар можно без всякого опасения за свое имущество, потому что Татарин, приняв гостя, из его имущества ничего не тронет. Зажиточные Татары тотчас же готовят для гостя обед или, по крайней мере, кофе и угощают трубкою. Хозяин остается, чтобы занимать гостя; женщины же, еще прежде появления его, удаляются в свою комнату. Беднейшие Татары, у которых обыкновенно одна комната подле кухни, на время пребывания гостя, или высылают жен и дочерей на кухню, или отправляют к соседу, и только при старых и самых коротких знакомых обычай позволяет женщинам и девушкам оставаться в одной комнате с гостем. Мне несколько раз случалось видеть, с каким дружелюбием члены татарского семейства делят между собою трапезу, и, сколько раз ни приходилось мне заставать их за бедным их ужином, они всегда приглашали меня принять в нем участие. При выполнении некоторых обычных условий, которые чужой должен наблюдать при входе в татарское жилище, например, снимать обувь пред входом в дом, Татарин никогда не откажет гостю в приеме, а зажиточные всякое предложение платы сочтут даже за обиду; бедные, главное, никогда не требуют её, но принимают подарки, состоящие из табаку или денег, и от них гость почти всегда услышит слова: «дай мне то, что ты любишь».

Общие черты характера Татар, как у мужчин, так у женщин, совершенно одинаковы; но женщины их отличаются особенностью, которая составляет одно из главнейших свойств их, именно — любопытством. Будучи законом заключены в самых тесных пределах домашней жизни, они изыскивают все возможные средства, дабы проникнуть в жизнь общественную, которая служит для них предметом удивления и имеет какую-то особенную прелесть, так что они целыми днями поглядывают в окно на кривую и узкую улицу, дабы этим хотя несколько разогнать несносную скуку вечно домашней жизни. Всякий чужой, подходя к полуотворенной двери дома, увидит несколько красных, расшитых золотыми монетами фесок, из-под которых роскошно вьются бесчисленные косички, но не успеет он сделать пяти шагов, как смутное видение пропадает во внутренности дома, и изумленному Европейцу остается только разве во сне воображать себе красоту восточных женщин. Если случается, что к христианским женщинам приходят в гости Татарки, то удивлению их нет конца; все в комнатах привлекает их внимание; когда же доходит дело до нарядов, то изумление их бывает столь сильно, что они стоят недвижно и только тихо произносят время от времени слово «Алла, Алла!» Выражение веселья посредством пляски и музыки до того свойственно Татарам, что я не могу не распространиться об этом предмете. Движения их во время пляски до того просты и в то же время оригинальны, что их, в полном смысла слова, можно назвать эстетическими. Перенесемся на время в татарское жилище во время праздника: в весьма опрятной комнате, около стен, на мягких подушках сидят гости; умеренный, но весьма приятный свет проникает сквозь заклеенные тонкою бумагою окна. В углу у двери помещаются музыканты (о них будет сказано ниже). Сначала раздается мелодия, и две девушки выходят на средину комнаты, становятся одна против другой. Стан их высок и строен, и бесчисленные черные косички вьются по плечам. Лица их скромны, почти бесстрастны, и глаза устремлены вниз. Но едва такт ускоряется, как они приходят в движение, руки их подымаются до плеч, редко выше, грациозно изгибаются; они начинают вертеться на носках, кружатся вместе и порознь и делают разные фигуры, весьма простые и изящные. Но звуки раздаются тише и медленнее и с тем вместе замедляется пляска и прекращается вместе с мелодией. Мне случилось раз заехать в известковую пещеру, где я уже несколько раз был радушно принят. Сторожевой огонь уже угасал, и стены, сперва красная от его блеска, мало-по-малу потемнели. Я давно уже просил мурзу, чтобы он заставил своих Татар пропеть и проплясать для меня, и обещал за это познакомить его с нашими мелодиями. Наконец, по его приказанию, из глубины пещеры вышли двое юношей. Хор начал тягучую, медленную песню, и, под звуки её, они начали плясать. Высокие тени их отразились на стене, и пляска их казалась пляскою духов, но была прекрасна и в ней было гораздо более значения, нежели в танцах веселого запада, в которых, вместо высокого эстетического наслаждения, мы видим только дикие страсти и выгодные спекуляция. Дети с восьмилетнего возраста, как мальчики, так и девочки, также пляшут, но женщинам пляски дозволены до сорокалетнего возраста. Пляски их не лишены правильности и выполняются, подобно европейским, сообразно с переходами мелодии. Мужчины вместе с женщинами никогда не пляшут, и в этом состоит огромное различие и, можно сказать, разительное превосходство восточных плясок от европейских. Житель Востока пляшет для самой пляски, а Европеец — почти всегда для той, с которою танцует.

От этих родных, естественных плясок должно отличать другие, уже заимствованные ими от Европейцев. Часто Цыгане играют для них искаженные польки и вальсы, а татарские пастухи, бывшие в частых сношениях с веселыми Малороссиянами, пускаются отплясывать любимого казачка. Мелодии песней их несколько живее и в размерах короче; но все-таки песни обыкновенно медленны и однообразны. Музыка у них иногда встречается без пения и танцев, и тогда отличительную черту её составляет то, что главным инструментом служит большой барабан, а если его нет, то тамбурин. Кочующие Цыгане суть обыкновенные музыканты Татар; скрипач всегда непременно Цыган. Полный оркестр состоит из четырех человек: один играет на скрипке, другой на дудке или кларнете, третий бьет в бубен, а четвертый — в большой барабан; если же такого не случится, то по большей части

Типы Крыма. С почтовой открытки из коллекции Низами Ибраимова.

бывает две скрипки. Скрипки эти трёхструнны, и звук их чрезвычайно резок; во время игры их упирают не в подбородок, а на колено, и играют на них смычком собственного изделия. Сперва начинают скрипки, потом вступает кларнет, а затем уже пронзительные звуки этих двух инструментов смягчаются шумом тамбурина и барабана. Музыка Татар нисколько не совершенствуется и страшно тиранит привычное к стройным звукам европейское ухо беспрерывными диссонансами. У Татар ногайского происхождения вся музыка сосредоточивается в дудке и большом барабане и производится следующим образом: сперва барабанщик ударяет, с весьма малыми паузами, от тридцати до пятидесяти раз, затем несколько времени слышна дудка; потом он сильнейшим образом ударяет в барабан раз или два и если кожа не лопнула, то снова продолжает мелкою дробью.

Гораздо приятнее слышать звонкую дудку пастуха, при закате солнца. Северная сторона Крымских гор переходит из оранжевого цвета в красный и потом в превосходный фиолетовый; в воздухе тихо; долины тонут в тени, и по ним стелется вечерний туман. Тогда звонко и весело раздается свирель пастуха и придает вечеру особую прелесть.

Поэзия. Время богатства и блеска восточной поэзии у народов Крыма уже прошло, и это доказывается бедными остатками стихотворений, которые до сих пор живут в народе, но едва заслуживают названия поэзии. Поговорки, принадлежащие преимущественно некоторым местностям, лучше всего сохранились в народе, и причина этого заключается в постоянном стремлении здешних магометан самые мелкие подробности жизни с невероятною легкостью повторять в изустных речениях. В свободное время они обыкновенно занимаются рассказами о знаменитых разбойниках и витязях или болтают о предметах обыкновенной жизни. Из правильных стихотворений мне известны два, из которых одно древнего происхождения: в нем воспет Бахчисарай, и оно поется при всяком празднестве; другое сочинение в новейшее время, и предметом ему послужил известный художник Айвазовский, который, будучи армянского происхождения и родясь в Феодосии, отлично знает татарский язык и делает бедным много добра, за что и пользуется у Татар большим уважением.

Поговорки, которые известны лишь образованным Татарам, весьма замысловаты. Некоторые из них я узнал чрез посредство одной дамы, знающей татарский язык, от одного муллы, живущего на южном берегу Крыма; они суть следующие:

1) Кто Бога боится, не должен ничего бояться.

2) Кто себя знает, знает и своего Творца.

3) Ты творение, а он Творец.

4) Пока овца не жирна, мясник ее не трогает.

5) Тот мудр, кто раз говорит, а два слушает.

6) Один Бог знает будущее.

7) Да будут глаза твои открыты, иначе, тебе их насильно откроют.

8) Ученые суть путеводители человечества.

9) Учение и занятие просвещают разум.

10) Богатство и счастье делают человека великодушным.

11) Величие души и справедливость — признаки высокого происхождения.

12) Леность и расточительность ведут к гибели.

13) Не всякому повинуйся.

14) Не забывай человека, которого хлеб ты ел.

15) Совершенный узнает совершенного.

16) Камень разбивает голову.

17) Кто любит дервиша, тот любит Бога.

18) Не всякий нищий дервиш.

19) Если у дервиша нет имущества, то у него есть почет.

20) Мудрый человек не сделает шага, не оглядываясь.

21) Если кошка видит мясо, которого достать не может, то она, говорит: я подожду.

22) От дурных людей не жди добра.

23) Чем деятельнее человек, тем больше он приобретает счастья.

24) Лучше быть заняту, чем праздну.

25) Сытый голодного не разумеет.

26) Всякий петух поет на своем дворе.

27) Леность есть мать всех пороков.

28) Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется.

29) Каждая птица хвалит свое гнездо.

30) Не купи дом, купи соседа.

32) Куй железо, пока горячо.

33) Легко чужими руками жар загребать.

34) Каждая птица поет на свой лад.

35) Как сеем, так и пожнем.

36) Без труда нет добра.

37) Лицо лжеца чернеет по праздникам.

38) Умный враг лучше глупого друга.

39) Кто малым не доволен, многое потеряет.

40) Тысячи друзей мало, одного врага много.

41) Кто не был работником, не может быть мастером.

42) Кто много жил, немного знает; кто много путешествовал, тот много знает.

43) Разум не в годах, но в голове.

44) Каждое принуждение есть учение.

45) Шила в мешке не утаишь.

Глава IV. Устройство татарских жилищ. Домашняя утварь. Устройство других строений.

В искусстве строения жилищ, так же, как во всех хозяйственных снарядах и в одежде, все Татары следуют одному обычаю. О нем здесь умалчиваем, потому что об этом будем говорить ниже. На восток от Чонгарского моста, в Мелитопольском уезде, между Бердянском и Молочайским лиманом, живут большими селами собственно Ногайцы, которых дома в местах, соседних немецких колониям, покрыты остроугольными черепичными крышами и имеют окна со стеклами. У богатых жителей можно встретить в комнатах даже дощатые, горизонтальные штукатурные потолки, стулья и столы. Ничего этого нет, напротив, в жилище Татарина или Ногайца, если владелец его следует древним обычаям своих предков. Настоящее жилище Ногайца строится нынче из глины и лесу; камни в дело не идут, еще менее употребляется железа; крыши же кроются большею части черепицею. Должно полагать, что за 60 лет многие Ногайцы жили еще в войлочных хижинах, как нынче живут Калмыки. Они начинают обыкновенно строение не полагая фундамента. Сырцовый кирпич, употребляемый для стен, приготовляется из чистой глины, находимой везде в степях под черноземом. Для этой цели роют круглые ямы, от 10 до 12 футов в диаметре и до тех пор, пока не дороются до глины. Глину перекапывают на глубину от 2 до 3 футов и рыхлую, как она есть, складывают в кучу, потом к ней прибавляют соразмерное количество старой соломы и достаточное количество воды, чтобы из этих трех веществ образовать потребную для кирпича массу, а чтобы замесить ее, они или заставляют скакать по ней лошадей, или эта работа производится людьми. Как скоро масса готова, двое занимаются тем, что уравнивают ее и переносят на дерн, к формам, где двое других держат деревянную форму уже наготове. Форма же, которая длиною равняется одному футу, шириною 8 дюймам, а вышиною 3 дюймам, смачивается с внутренней стороны водою. В нее вжимают приготовленную массу, сглаживают последнюю рукою и потом вынимают из формы. Четыре человека могут в один день сделать до 1,000 таких кирпичей, а 1,000 кирпичей стоит от 5 до 6 рублей серебром. Летом, при хорошей погоде, кирпичи должны сохнуть от 4 до 7 дней, и если они были тщательно приготовлены, то для невысоких построек представляют самый надежный и сходный материал. На том месте, где должен быть выстроен дом, дерн вырезывается, и постройка идет так быстро, что через 2 или 3 дня стоят уже готовые стены в 5 футов вышины. Поддержка крыши состоит из тонких стропил, который в жилищах горных Татар связываются под весьма тупым углом, именно от 130 гр. до 140 гр. Такие стропила идут по всему дому, и их бывает от 6 до 8, они прикрепляются деревянными переносами к карнизу, положенному на стенах, и внешние концы стропильных ног скрепляются посредством деревянной перекладины. На стропила кладут деревянные, по большей части кривые, брусья, которых на каждой стороне лежит от 3 до 4; кроме того, снабжают их переплетами и накидывают на них землю, которая покрывается черепицею. Когда все это сделано, жилище почти готово, потому что окна уже не составляют большого труда. Они делаются без ставень и без рам; а в отверстие их, которое бывает величиною от 2 до 2 1/2 квадратных футов, вделывается от 3 до 5 полутора-аршинных деревянных реек, и, кроме того, с внутренней стороны наклеивается тонкая бумага. Только в одном месте окна можно найти или небольшое отверстие, или вставленный осколок стекла, чтобы через него можно было смотреть наружу. Единственные двери дома, выходящие на степь, бывают всегда обращены на юг, и порог, в 1 фут вышины, составляет, по образцу всех вообще восточных построек, одну из главных потребностей здания. Двери никогда не бывают выше 3 или 4 футов, и тот, кто войдет в дом, если не хочет сломать ног или головы, должен пригибать их в одно и то же время. Внутри жилище Татарина бывает чисто вымазано глиною; потолок не делается из дощатой подшивки, а образуется самою крышею. Горные Татары часто обмазывают свои жилища белым рыхляком. Употребление извести у Татар еще не принято. Впрочем, богатые мурзы, более или менее ознакомившиеся с европейскими обычаями, приказывают строить у своих домов стены по русскому образцу. Татарин строит дом сам, не употребляя никаких других инструментов, кроме топора и кирки, которой тупой конец служить ему вместо молотка.

Когда войдешь в дом зажиточного селянина, то увидишь с обеих сторон по комнате: одна из них назначается для гостей и мужчин, а другая — для женщин. Бедные Татары имеют только по одной комнате, в правой стороне жилища. У передней стены находится печь, прочая же часть здания составляет кухню. Тяга от кухни и печи лежит на конце тонкой балки, выходящей из стены и подпираемой столбами; она начинается на расстоянии 2 1/2 или 3 футов от полу. В кухне очага не бывает, а вместо него теплота долго поддерживается тлеющими на ровном земляном полу угольями. Прежде, чем лечь спать, хозяйка подкладывает к остаткам огня новый кусок кизяку, и этого довольно для поддержания теплоты на всю ночь. Тяга, выстроенная из сырцового кирпича, по мере приближения к крыше, суживается и устьем своим выходит в небольшую трубу, которая у горных Татар сплетается из хворосту. Комнатная печь, находящаяся за кухней и имеющая с последней одну тягу, есть ничто иное, как шестиугольное или восьмиугольное пространство, суживающееся кверху, обложенное земляными кирпичами и имеющее угловатую или ровную наставку, похожую на купол. Эта печь обмазывается глиной или мергелем и в топке так же хороша, как печь духовая или жаровая. Устройство татарских печей и кухонь совершенно удовлетворяет всем условиям хорошей печи. Во время моего трехлетнего пребывания в Крыму я не видал там ни одного пожара, и это явление тем более для меня удивительно, что на моей родине, в Данциге, в одну ночь мне случалось по 4 или по 5 раз слышать звон набата и видеть в темные вечера по 2 и по 3 зарева на горизонте. Слава Богу, что запад Европы наводнен учреждениями, обеспечивающими стоимость здания в случае пожара. Печи татарских жилищ скоро нагреваются и долго держат тепло, потому что окно, обращенное на север, закрывается на зиму деревянною доскою или затыкается подушкою, южное же замазывается, и в комнате всегда сохраняются приятная теплота и здоровый воздух.

Предметы быта южнобережных татар

в экспозиции Ялтинского историко-этнографического музея.

Если мы обратим внимание на домашнюю и кухонную утварь, то в передней части дома увидим направо от двери бочку 2 или 3 фут. вышины, которая вверху шире, чем внизу, и заключает в себе скоп кислого молока, а у горных Татар овечий сыр. За этой бочкой или в стороне от неё прислонен стол, единственный во всем доме. Стол у магометан составляет принадлежность кухни и появляется в комнате только тогда, когда посещают их Европейцы; он бывает от 4 до 5 дюймов вышины и состоит из круглой дюймовой доски, имеющей два фута в диаметре и устанавливающейся на толстой ножке, которая внизу разделяется натрое. На столе режут и бьют сырое мясо, катают тесто и лапшу; другого никакого назначения он не имеет. Далее мы найдем кадку с маслом, сделанную так же, как делают наши, только немного грубее; несколько деревянных обрубков, чтобы сидеть гостям, один или два чугунные котла и, может быть, найдем еще сковороду и ступку. Ступка делается из деревянного ствола 1/2 фута в диаметре, который с верхнего конца выдолблен; она употребляется только для того, чтобы толочь соль. По стенам кухни висят веревки,

ремни и некоторые земледельческие орудия, как, например, косы, серпы, лопаты и топоры. Глиняные сосуды, которых больше всего обжигается в Карасубазаре, высоки, имеют узкое брюшко, длинное, прямое горло и расставляются в татарской кухне по сортам. Из кухни, дверями, имеющими от 3 до 4 фут высоты, опять наклоняясь, входят в комнату.

Если посетитель, по долгу справедливости, благоговеет пред священным обычаем целого миллиона людей, то, по примеру магометан, входя в комнату, он снимает с ног обувь. Каждый Татарин, даже маленький мальчик, ходит по накрытому войлоком полу в чулках. Когда в деревне очень грязно, Татары, кроме толстой обуви, надевают искусно сделанные деревянные башмаки, которые устраиваются следующим образом. Из легкого дерева, обыкновенно из черного тополя, вырезываются две толстые доски, до шести дюймов длины, которые имеют почти такую же форму, как у подошвы; а в передние их части вбиты гвозди, чтобы удобнее было бегать. Подошвы держатся на двух поперечных дощечках от 3 до 6 дюймов вышины; к ним прикрепляется в виде стремени широкий ремень, и, таким образом, башмак держится на ноге. У богатых Татар можно видеть башмаки, очень красиво вырезанные, полированные и даже отделанные перламутровой насечкой. Этот обычай носить деревянную обувь нашел последователей между бедным классом жителей в грязных южных городах России, так что ныне в Симферополе осенью и весною можно встретить жителей, идущих в таких башмаках на базар.

В комнате, вдоль карниза, привешивается у стены деревянная полка, на которой хранятся более дорогие предметы. Здесь стоят, например, старые бутылки, кубки, коробки и проч., — одним словом, вещи, которых Восток не производит. Вокруг полок, как особое украшение комнаты, висят пряденые, тканые и даже вышитые платки, работанные хозяйкою дома и её дочерьми. Когда татарские девушки вступают в возраст невест, они вышивают большее или меньшее количество платков, смотря по состоянию, и приносят их в дом жениха, как приданое. В углу комнаты, у самой печки, где оканчивается полка, хранится обыкновенно Коран, если есть в семействе экземпляр этой священной книги. Часть комнаты, за печкою, иногда отделяется перегородкою и назначается для различных потребностей женского пола. Если хозяин жилища человек достаточный, то через всю комнату, вдоль стен, лежат подушки в 1 1/2 или 2 фута ширины, составляющие мягкое сиденье. Наволочки на подушки шьет сама хозяйка из домашнего сукна, на котором вытканы правильные узоры кофейного и белого цвета. Беднейшие люди только на время ночи часть этих подушек кладут на пол; а каждое утро они тщательно складывают подушки одну на другую в угол комнаты и покрывают их одеялами, которые шьются из различных материй: у богатых — из тяжелой турецкой шелковой материи красного или желтого цвета, а у бедных — из толстой бумажной материи русского произведения, с цветными прямолинейными узорами. Иногда случается видеть на этих подушках простые ситцевые покрывала. Покрывала лежат еще обыкновенно на одном или двух ящиках, сделанных очень грубо из елового дерева. Ящики вымазаны голубой или красной краской, обиты во многих местах белою жестью и замыкаются железным замком. В городах, цветущих восточной промышленностью, напрасно высматривал я мастерские, чтобы найти подобные ящики. Их можно найти в обыкновенных лавках Малороссии, между другими русскими произведениями, почему, мне кажется, можно с достоверностью предположить, что Татары впервые заимствовали употребление этих сундуков во время их владычества над Русью. Стены, украшенные живописью, в Крыму я встречал очень редко. Эти немногие опыты Татар в искусстве рисования, вероятно, имеют связь с верованиями их и вообще всех магометан о райской жизни. Если мы будем рассматривать татарские рисунки, то всегда увидим на них довольно правильные, но грубые древовидные разветвления, на концах которых нарисованы цветы и фигуры, похожие на птиц. Другие же рисунки состоят из простых прямолинейных разводов. Магометане, имея самые фантастические понятия о рае, главным условием его полагают дерево тубу (счастья), которое должно простирать свои ветви на жилище каждого праведника и должно быть обременено всевозможными плодами и птицами. Легко может быть, что Татары в основание своих рисунков принимают выражение этих верований. На балках, соединяющих концы стропил в татарской хижин, лежат всякого рода хозяйственные предметы: тут видишь короб со льном, там корзину со щипаной шерстью, далее несколько пучков табаку, кнуты, ножи и проч. Печка украшена еще особенным убором; на ней стоить кофейный сервиз. Кофейник из желтой меди с крышкою и коротким носком поставлен посреди круглого жестяного подноса, а вокруг него стоит от 3 до 6 чашек, величиною в половину гусиного яйца, у которых соразмерной величины медные извивающиеся ручки и тяжелые подножки. Из всей утвари, наполняющей комнату Татарина, нами не упомянуты еще прялка и ткацкий станок. Оба эти прибора так просты, что когда их сравниваешь с паровыми машинами для пряжи и тканья, то в высшей степени бываешь удивлен, как от их действия можно получить какой-либо результат. Татарские женщины и девушки прядут руками: они кладут щипаную шерсть в цилиндрический гребень, стоящий на конце трости, которая укреплена на круглой доске: левой рукой они дергают с гребня шерсть, а в правой руке у них веретено в 5 дюймов длины, на верхнем толстом конце которого приделана шпулька, чтобы наматывать нитки. Работающая женщина правой рукой так искусно приводит веретено в кругообразное движение, что шерстяная нитка в 3 фута скручивается. Если эта нитка туго натягивается, то ее отцепляют, и той быстроты, с которой веретено вертелось, достаточно, чтобы готовая нитка намоталась на шпульку. Потом нитку опять зацепляют и снова дергают шерсть из гребня, а большим и указательным пальцем правой руки крутят веретено. Ткацкий станок в главных его частях нисколько не отличается от европейского; он обделан очень грубо и складывается только тогда, когда нужно выткать кусок материи и когда для этого приготовлено достаточное количество пряжи. Две основные горизонтальные балки, поддерживающая весь станок, имеют в длину от 4 до 6 футов, передняя рама 4 с половиною фута вышины и 3 ширины. Пряжа укрепляется на верхней перекладине передней рамы, на которой помещается работающая женщина, и косо идет отсюда вниз к противоположному концу станка, где она наматывается на круглом вальке. С валька половина нитей продевается в петли, расположенные в равных расстояниях на другом свободном вальке, и образует верхнюю основу ткани; другая половина нитей, распределенная подобным же образом, составляет уток. Оба валька, на которых находятся упомянутые петли, привешиваются кверху станка и посредством особой педали, приделанной внизу, передвигаются отвесно вверх и вниз довольно далеко друг от друга, так что челнок может свободно проходить между ними. Вновь прибавленные нити притягиваются к основе посредством гребня. Чтобы нити правильно располагались, они проведены сквозь узкую раму, которой верхняя и нижняя части соединены тонкими деревянными полосками. Татарские материи вообще очень узки: вытканные из льна имеют в ширину не более одного фута; гладкая шерстяная материя, употребляемая на кафтаны, бывает до 2 футов ширины, а материя с белыми и бурыми рисунками, из которой делаются наволочки, еще уже. Окраска шерсти крымским Татарам еще неизвестна.

На дворе зима. Ужасный буран шумит в степи и метёт тучи снегу к скромным жилищам бедных Татар. У северной стороны каждой избы лежит белая промерзлая масса снегу, возвышающаяся иногда до ненадежной крыши. Если, утомленные, мы входим для отдыха в жалкое жилище Татарина, нас примут теплая комната и печь, нагретая тлеющим кизяком; хозяйка тотчас снимает подушки, встает, все удобно располагаются на мягком войлоке, закуривают трубки и пьют кофе. Какое наслаждение! А еще большая часть людей говорить, что это слишком бедно. В самом деле, татарская комната зимою представляет настоящий рай после открытой степи. Сами магометане понимают это очень хорошо, потому что не отходят всю зиму от печи. Каждый день, после утренней молитвы, добрый хозяин закуривает трубку и, поджав ноги, садится против печи. Проходит четверть часа — он ничего не говорит, только моргает своими узенькими глазами и курит. Когда выкурит трубку, он начинает поминутно обращаться к своей дражайшей половине с приказаниями подать хлеба, воды или простокваши, что она тотчас и исполняет. Потом он опять курит и молча, с серьёзным лицом, сидит прислонясь к печке. Пройдет еще полчаса — он спрашивает у жены, что делают корова или лошадь, и жена в бурную погоду должна выйти из дому, чтобы принести ответ своему повелителю, который продолжает греть ноги и курить. Для татарских мужчин большая часть зимы проходить в таком бездействии; до домашних работ Татары зимой и не дотрагиваются. Если у Татарина истощится весь запас его продовольствия, он идет к одному из соседей, большей частью к русскому государственному крестьянину, чтобы занять четверть ржи, и отдает ему этот долг с процентами, или работой в летнее время, или из сбора от будущей жатвы.

На дворе подле дома мы находим такую же чистоту, как и в доме. У Ногайцев и у живущих севернее горных Татар заборы делаются или из старого кирпича, сложенного стеной, или из земли и бурьяна; в последнем случае на слой земли кладут слой бурьяна, состоящего из остатков от изсохших хвойных деревьев, как, например, Xantium spinosa, из различных родов carduus и centaurea orina, а иногда содержит в себе пышный Atripleх и Chinopodium. Если слоев земли и бурьяна положено много, то впоследствии из них образуется твердая изгородь. Большая часть горных Татар и живущих по южному берегу полуострова употребляет для своих домов стены не кирпичные, а плетеные из кустарника и оштукатуренные снаружи глиною или мергелем. Заборы поправляются у них осенью, когда поспеет бурьян, т.е., когда он совершенно изсохнет. Верхний слой забора насыпается обыкновенно из остатков колючих растений, чтобы скот не мог через него перейти, и, таким образом, он удерживается на дворе. Однако, случается, что в голодные годы, зимой, рогатый скот и овцы выдают бурьян из стен, особенно в том случае, если и сено и кустарник уже издержаны. Хлевов у степных Татар очень мало, и те содержатся в самом жалком положении. Скот у Татар пасется всю зиму и не выгоняется на пастбище, только когда выпавший во время зимы снег долго держится на полях; лошади и быки остаются на пастбище и на ночь, а коровы и овцы пригоняются домой. На дворе татарского жилища видны всегда большие кучи топлива, которое в степях бывает двух родов: во-первых, с полей собирается бурьян; но это делается только тогда, когда лучшее топливо — кизяк — уже издержано. Последнее вырезывается, как торф, на тех местах, на которых зимою стояли овцы и рогатый скот. Оно состоит из экскрементов этих животных, смешанных с соломою. Обе составные части утаптываются ногами самих животных так хорошо, что работнику остается только разрезать готовый кизяк и высушить его на воздухе. В больших, правильно устроенных овчарнях европейских помещиков, чрез каждый промежуток времени от 2 до 5 дней, подкладывается в хлева свежая солома, и зимой накопляется в них столько кизяку, что в апреле срезают два или три слоя кизяку от 3 до 4 дюймов толщины. Бедные Татары должны собирать лежащий на дорогах помет рогатого скота и сушит его на солнце или они мешают его сначала с соломой, раскладывают на землю и потом уже в половину высушенное режут на кизяк. Кизяк, сделанный из овечьих экскрементов, несравненно лучше, чем от рогатого скота: первый сорт кизяка дает в топке более тепла, чем красный бук, а перед употребляемым на севере торфом имеет то преимущество, что при топке не отделяется от него смрадный, неприятный дым. Для просушивания, свежий кизяк складывается в пирамиды от 3 до 4 футов вышины и пустые внутри, так что сквозь них может свободно проходить воздух. Красные дрозды очень любят укрываться в этих пирамидах и, кажется, строят в них свои гнезда. Когда кизяк высохнет, его складывают в овальные длинные кучи в 6 футов вышины и обмазывают снаружи свежим калом, чтобы, во-первых, предохранить кизяк от влияния атмосферы, а во-вторых, чтобы предохранить кучи от падения и от могущего произойти чрез это беспорядка. В обыкновенное время кубическая сажень хорошего кизяку стоит от 10 до 12 руб. серебром, а маджара (воз), изложенная кизяком ровно с краями, стоит 2 руб. серебром. Зимой 1853-1854 года, в окрестностях Керчи, цены на кизяк возвысились от 20 до 33 и даже до 40 рублей за сажень. Отличную золу, которую кизяк дает при горении, жители деревень свозят на одно место, и так как её накопляется все более и более, то, по прошествии некоторого времени, образуется обыкновенно на таком месте пригорок, величиною не меньше дома. Такой холм золы составляет драгоценную, но в то же время мертвую собственность деревни. В деревне Кучалки, о которой я упоминал выше, есть такой золяной холм значительной величины. Я представлял на вид г. Шатилову, владельцу соседних этой деревне земель, какую отличную пользу мог принести ему этот богатый скоп золы, если бы употребить его для щелочения или как удобрение для полей. Убедясь в выгодах этого расчёта, г. Шатилов уже было согласился сделать эту покупку; но Татары не хотели об этом и слышать. Я заметил, что деревенские жители очень привязаны к этим золяным холмам: по вечерам вы всегда можете видеть, что на холме сидят несколько мужчин, курящих табак и любующихся степною далью; даже деревенская собаки имеют какую-то привычку к этим грудам золы, на вершинах которых они всегда лежат. Должно быть, для бедных Татар, живущих в обширных степях, большое значение имеет возвышение от 8 до 12 Футов, если это возвышение невозможно приобрести у них за деньги.

Возле складов кизяка на татарском дворе виден еще знаменитый экипаж домохозяина. У бедных Татар этот экипаж есть просто двухколесная телега и называется ат-арба, а у достаточных он на 4 колесах и называется маджара. В татарской телеге также мало железа, как и в татарском доме. Оси у неё сделаны из крымского дуба (Quercus pubescens); они четырехугольные, толщиною 5 дюймов, по концам скругляются цилиндрически и иногда смазываются бараньим салом. Но большей же части Татары ездят не подмазывая колес; поэтому в сырую погоду и если телега нагружена, издали можно узнать о её приближении по громкому треску и свисту. Окружность колеса составляется из 5 или 6 дуг, имеющих от 5 до 6 дюймов толщины и 7 дюймов вышины. Лучшим материалом дли выделки этих дуг служить красное буковое дерево. Каждая дуга соединяется двумя спицами со ступицею колеса, выделываемой из кленового дерева (кара-гач) и состоящей из цилиндра от 9 до 11 дюймов в диаметре. Последняя с одного конца заострена, а другой её конец, идущий к основанию оси, тупее. Задние колеса телеги бывают от 4 до 5 футов в диаметре, следовательно очень высоки, а передние несколько ниже. Обе оси соединены тремя дрогами: одна из них соединяет средины осей, а две другие идут диагонально по дну телеги. Одна идет от правого конца задней оси к левому концу передней, а другая — от правого конца передней к левому задней оси. На станке, составляющемся из описанных частей, помещается кузов, лежащий на двух балках, прикрепленных к стану посредством шкворня. У бедных Татар кузов телеги делается из плетеных стенок и без потолка; у богатых же он устраивается в виде домика, со стенками, плетеными из прутьев орешника, от 2 до 3 футов вышины, и с потолком, лежащим на четырех стоячих дугах. Потолок у телеги делается или из холста, или из войлока. Сзади у телеги приделывается плетеная из хвороста стенка, а спереди — высокий порог, на который нельзя прямо войти, а нужно влезать. Хотя у таких экипажей нет рессор и других знакомых нам удобств, но если они запряжены быками или верблюдами, то в них ехать довольно приятно; не должно только в них сидеть прямо, а лучше следовать, в этом случае, методе Татар, которые в них ложатся.

Внутри телеги на дорожную кладь расстилается толстый войлок, так что на образуемое кладью возвышение голову и спину так же удобно прислонять, как на подушку. На маджарах я весьма удобно и дешево совершал мои путешествия по степям. (За 100 вёрст от Симферополя до Чонгарского моста я платил только 70 коп. серебром.) Дышло у маджары бывает или одинокое, или двойное: в первом случае в телегу впрягаются ярмовые быки, а во втором случае-лошади, по две с каждой стороны, и наружные постромки от них прикрепляются к концам передней или задней оси.

Мы здесь описали все, что находится на чистом дворе жилища. Несколько далее от него устраивается обыкновенно колодезь. У настоящих Ногайцев, живущих по берегу Азовского моря, каждая семья имеет свой особый колодезь, и эти колодцы устраиваются у них точно так же, как в деревнях немецких колонистов, т.е. вода из них черпается посредством колеса или насоса. По сю сторону Перекопа и Чонгара колесные колодцы встречаются очень редко, и то только на больших дорогах. Крымские степные Татары обделывают стены колодцев бревнами, к которым они притаптывают землю, так что отверстие остается, только в 1 1/2 фута, и на нем лежит длинное корыто. Употребление ведер Татарам еще неизвестно. Вместо ведер, для черпанья воды они употребляют сшитые из бараньей кожи или просто шерстяные плотные мешки в один фут глубины и от 7 до 8 дюймов в диаметре; в отверстие их вставляются на крест две палочки, чтобы мокрые стенки мешка не слипались. Когда нужно почерпнуть из колодца воды, мешки эти привешиваются к шестам. За домом у Татар такой же огороженный двор, но окруженный, сверх того, еще рвом. На нем лежат запасы сена, соломы и ржи. Хотя жатва у большей части татарских хозяев так плоха, что хлеб бывает готов в продолжение месяца даже с молотьбой, однако, почти у всех их на дворах можно видеть запасы вымолоченного проса. Вот в каком положении находится хозяйство Ногайцев и горных Татар.

Если, кроме простых татарских изб, мы поищем в деревне других строений, то прежде всего обратит на себя наше внимание выстроенный из грубого известкового камня и глины дом, покрытый черепицею и не окруженный двором. Это место для Татар священно и есть ничто иное, как молельня, в которой мулла творит свои молитвы по пятницам и во время постов. Молельни степных Татар очень некрасивы, по той причине, что приходы очень бедны и не могут много жертвовать на устройство храмов. Набожные горные Татары, напротив, жертвуют на молельни очень много. На татарском храме устраивается всегда минарет или возвышение, в виде лестницы, с которого мулла призывает правоверных к молитве.

Кроме молельни, остается еще упомянуть о деревенских мельницах, которые бывают двух родов: ветряные и земляные. Первые лежат на твердом основании, выстроенном из кирпича, в 5 или 6 футов вышины, и на этом основании ставится ящик от 6 до 7 футов, покрытый соломой или легкими деревянными планками; а стены у него плетеные из кустарника и оштукатуренные. К валу приделывается от 6 до 8 крыльев, устроенных из крепких стропил; парусов на них не употребляют, а только проделывают в них несколько отверстий, так что, при небольшом ветре, мельницы стоят. Для выделывания колесных зубьев употребляется дерево кизил, растущее в горах. Оно очень хорошо для этой работы, по своей твердости, и ценится очень дорого. Земляные мельницы приводятся в движение лошадьми, но не так, как в мельницах с наклонной плоскостью, а в земляных мельницах устраивается ворот с одной или двумя руками, к которым припрягаются лошади. Лошадей гоняют вокруг ворота, и, таким образом, он приводится в кругообразное движение. Татарская мельница вымалывает в 24 часа только десять мер крупной муки. В доказательство прочного устройства этих мельниц, мы можем привести то обстоятельство, что во время ужасной бури, бывшей в 1855 году, 2 ноября, в русских ветряных мельницах и других крымских строениях оказались трещины; татарские же мельницы остались почти без всякого повреждения. Но это весьма естественно, потому что у ветряных мельниц и других строений в степях стены сквозные, и ветер мог свободно сквозь них проходить. Водяные мельницы в Крыму встречаются в большом количестве на реках; но они составляют собственность Русских, Армян и немецких колонистов, а Татары берут их только на откуп. Татары южного берега мелят свой небогатый сбор хлеба на водяных мельницах, устраиваемых ими на лесных источниках. Все, что выше описано нами относительно степных Татар, имеет применение и к Татарам горным и южного берега, со следующими немногими изменениями. Жилые строения у последних бывают покрыты плоскою крышею, склоненною на одну сторону. Она делается обыкновенно из плетня, на который насыпается слой земли в один фут. Дымовые трубы у них также плетёный и очень широки, но в вышину бывают только до 3 футов. В местах, изобилующих камнем, стены для жилых строений выводятся из грубого камня и оштукатуриваются глиною; заборы же складываются просто из сухих камней, ничем не смазываемых. На южном берегу крыши домов хотя и покаты, но под весьма тупым углом, почему они и имеют вид террас. Легко может случиться, что житель другой какой-нибудь страны, приехав в крымскую деревню, взойдёт по ошибке на крышу татарского жилища и будет блуждать по крышам, думая, что он идет по проселочной дороге. Летом эти крыши служат Татарам вместо сушила, и на них очень часто можно видеть разложенные для просушки плоды; а по вечерам на крышах собираются мужчины, чтобы поболтать и покурить.

У горных Татар при жилищах устраиваются еще небольшие домики для домашних птиц. Они сплетаются из кустарника и имеют сходство с фашинными корзинами, употребляемыми у нас на войне. Вышиною они бывают не больше 4 футов, а в диаметре от 2 до 2 1/2 футов. Крыша у них выпуклая и имеет вид плоского купола. Касательно заборов должно заметить, что сверху на них насыпаются ветви растения, называемого Христов терн (Paliurus Aculeatus). Оно на южном берегу очень употребительно и вполне удовлетворяет цели, состоящей в том, чтобы охранять дом от воров и препятствовать скотине переходить через забор, который обыкновенно довольно низок. Мечети горных Татар, в особенности в городских приходах, очень красивы. Они всегда квадратные, футов в 25 вышины, с крышею из черепицы, возвышающеюся в виде шпица. Карниз деревянный, с украшениями, вырезанными в турецком вкусе; а с той стороны, где устроен минарет, карниз совершенно ровный. На минарет ведет круглая лестница, идущая до самого шпица. Минарет бывает вышиною от 35 до 50 футов, и шпиц его оканчивается двурогою луною, с лестницы на минарет ведет узкая и низенькая дверь. Футов на 10 ниже шпица минарет окружен узкой галереей, с каменными перилами. Эта часть здания предназначается для призывания правоверных к молитве. Мулла восходит на минарет и медленно ходит вокруг балкона, однообразно призывая жителей к молитве. Карниз как у балкона, так и у крыши минарета бывает или простой, плоский, или украшенный гипсовыми яйцеобразными фигурами. В деревнях, где приходы бедны, вместо минаретов устраиваются из известкового камня возвышения вроде лестниц. На верхней их площади находится всегда башенка, накрытая шпицем с полулуной.

Глава V. Одежда мужчин и женщин

Одежда в главных частях почти у всех Татар одинакова. Широкие рукава полотняной рубашки или выходят из-под узкой куртки до самого локтя, или вовсе не видны из-под куртки. Впрочем, первого рода рукава можно встретить только у стариков. Молодые люди носят сверх рубашки узкую куртку, у которой рукава состоят из небольшой обшивки или доходят до локтей, и в последнем случае они застегиваются пуговицами и петлями, сделанными из шнурка. С того места, где застегивается воротник, и до самого живота идет ряд пуговиц, по большей части обтянутых тою же материею, из которой сшита куртка; а у богатых людей пуговицы бывают металлические и даже серебряные. Куртка шьется всегда из дорогих материй. Бедные татары шьют себе куртки из бумажной матери с красными или голубыми полосами. Люди достаточные шьют их из шелковой турецкой материи, на которой обыкновенно, по ярко-красному полю, идут угловатые желтые узоры или полоски. Очень широкие шаровары надеваются сверх куртки и застегиваются крючками, а наверху затягиваются шнурком так, что образуют большие складки. Чтобы затянуть себе талию, Татары носят пояс, который у стариков очень широк, а у молодых очень узок, и бывает различных цветов; только у высшего духовенства пояса всегда зеленые. Сверх всего этого, рабочий класс Татар носит кафтаны из грубого сукна, вытканного женщинами и окрашенного темно-бурой краской. Они так длинны, что доходят до колен; воротники у них откладные, и рукава очень широки. Так как жители южного берега пользуются более жарким климатом, то они носят обыкновенно только куртку, и очень редко встречаешь у них еще короткий халат (татт). Летом Татары употребляют верхнюю одежду вместо мешков для хлеба. Чтобы положить в нее хлеб, Татары завязывают рукава, верхний и нижний ее концы и, таким образом, делают из нее что-то вроде мешка. Такой мешок с хлебом они переносят с одного места на другое, держа его за один из углов, или надевают на палку и несут на плечах. Степные Татары и Ногайцы зимою носят баранью шубу, а жители южного берега и городов надевают шубу только если погода так холодна, что без нее нельзя обойтись. Кади и муллы носят тонкую суконную мантию, со стоячим невысоким воротником голубого или бурого цвета. Мальчиков уже с четырехлетнего возраста у Татар одевают, как взрослых; а до этого времени они бегают просто в рубашке и в куртке с узкими рукавами. Голову покрывают все крымские магометане шапкою в 1 или 1/2 фута вышины, сделанною из дубленой бараньей кожи; на дне шапки бывает или простая гладкая кожа, или сукно с вышитыми фигурами. Носить чалму имеют право только муллы, которые по-турецки обматывают ее накрест около шапочки, надетой на голове, а концы ее подсовывают внутрь. Чалма бывает всегда белого цвета, а шапочка — разных цветов. Обувь у зажиточных людей состоит из шерстяных чулок, на которые надеваются желтые полусапожки из бараньей кожи или же башмаки с высокими каблуками; а сверх всего этого Татары надевают еще на ноги черные крепкие сапоги. Вся обувь остро оканчивается спереди, и передняя часть ее загибается кверху, в виде птичьего клюва. Рабочий класс народа навертывает на голые ноги до колена зимою кусок шерстяной материи, а летом — грубого полотна, и надевает сверх этого сандалии, из бараньей кожи. В отверстия, сделанные в сандалии, прошнуровывается ремень, который потом обматывается около ноги и завязывается под коленом. Такого рода обувь у Татар носит название кюс.

На рубашку, сделанную из грубого сукна домашней работы, женщины надевают широкие пестрые шерстяные шаровары, которые под коленями стягиваются в большие складки посредством продетого в них шнура. Рукава у рубашки со стороны отверстия широки, как у мужчин, и доходят почти до половины руки. Как рубашка, так и прочие части женского наряда оставляют шею открытою до половины груди. Женщины бедного класса Татар надевают на шаровары грубую шерстяную юбку, стягиваемую у стана в складки продетым в ней шнурком. В теплое время Татарки прикрывают верхнюю часть тела бумажным кафтаном, с рукавами, не достающими до локтей. Кафтан простирается до колен и подшивается какой-нибудь пестрой материей, а никогда не кладется на вату. Старые женщины, а в холодное время и все молодые, на этот летний наряд надевают еще кафтан, у которого фасон совершенно такой же, как у мужских кафтанов; только рукава у них узкие, с искусно вырезанными обшлагами. На шве, внутри рукавов, пришивается от 6 до 9 маленьких металлических пуговиц. Воротник у зимнего кафтана невысокий, стоячий, а длина кафтана изменяется вместе с летами лица, которому он принадлежит: у старых женщин кафтан всегда доходит до самых пят, а у молодых девок он только до колена. Молодые замужние женщины носят передники собственного изделия, но самой худой доброты. Женщины, которые росли в городе и имеют достаточно средств, чтобы одеваться богато, вместо грубых татарских материй, для передников выбирают тонкие мате-

Типы татар в Алупке.

Почтовая открытка из коллекции Низами Ибраимова.

рии, большей частью с яркими красками и крупным узором. Мода обшивать края платья в несколько рядов серебряными и золотыми шнурками одинаково употребительна как в мужской одежде, так и в женской. Головной убор состоит из покрывала, общеупотребительного на Востоке и которого женщины не надевают только дома. Если татарская женщина набросила свое белое покрывало, например, чтобы выйти на улицу, то оно покрывает не только лицо до глаз, но и всю ее фигуру. Девушки до 14-летнего возраста ходят без покрывала, а вместо него носят феску, т.е. шапочку, в 2 или 3 дюйма вышиною, сделанную из красного сукна, с плоским дном, к средине которого привешивается длинная кисточка, разбрасывающая на шапочке свои нити в виде звезды. Феска составляет главный наряд молодых татарских красавиц и оставляется ими только после замужества. Татарки украшают ее всякого рода золотыми и другими блестящими монетами (впрочем, никогда белыми), которые отчасти прямо привешены к феске, частью же нанизаны на шнурках по её краям. Если остается еще несколько монет, то их навязывают на перекрестные нити и таким украшением закрывают открытую часть груди. Прическа у татарских женщин бывает двух родов: у замужних одна, у девушек другая. Девушки любят заплетать свои темно-русые волосы во множество косичек, из которых одни кладутся по плечам, а другие забрасываются за спину. Замужние женщины собирают передние волосы в два пучка и завертывают их на висках, не употребляя никаких шпилек и пряжек; они придерживаются полотняным покрывалом. Не заплетенная же прядь волос висит у них по спине. Дома женщины покрывают голову белым полотенцем 8 футов длины и 1 1/2 фута ширины. Они обвязывают им накрест верхнюю часть головы и так искусно прячут концы его, что без всяких шпилек головной убор держится крепко даже во время довольно долгой работы. Один только конец полотенца висит по спинe до крестца и покрывает волосы. Каждый раз, как выйти из дому, даже если бы женщина шла на один из соседних дворов той же деревни, она поправляет себе голову. Обувь женщин состоит из остроконечных желтых башмаков, сделанных из бараньей сафьянной кожи. При выходе со двора женщины надевают на них еще черные башмаки; если же на дворе грязно, то женщины употребляют деревянные калоши, о которых мы говорили выше.

Любимое украшение ногайских женщин есть серебряное тяжелое кольцо, 1 1/2 дюйма в диаметре, которое они продевают сквозь левую ноздрю. Сережек они не употребляют; напротив, кольца, браслеты, бусы, а также богатые пояса, которыми они подвязывают талию у кафтана, находятся у них в большом употреблении. Если девушка не носит серебряного пояса хотя в 1 дюйм ширины и самой простой работы, это уже служит верным доказательством ее бедности. Богатые девушки носят пояса разных величин и форм. В середине пояса спереди бывает приделана розетка от 4 до 6 дюймов в диаметре, украшенная поддельными камнями красного и зеленого цвета; иногда она бывает гладкая, иногда с выпуклыми узорами. На месте, где приделана розетка, пояс очень узок, а, обгибая тело назад, он расширяется. Редко он бывает массивен, и по большей части его ткут из крученых серебряных нитей.

Между татарскими женщинами существует еще обычай красить волосы и ногти красной краской: и девушки, и женщины строго соблюдают это обыкновение; даже, если волосы имеют хороший темный цвет от природы, прежде, чем заплетать, Татарка красит их в рыжую краску. Старые седые женщины имеют какую-то особенную страсть к этой моде и считают совершенно необходимым красить волосы в яркий цвет лисьего меxa. Для этого они употребляют какой растительный порошок, привозимый из Пepcии. Если судить по его виду, он делается из корня какого-нибудь растения. Остается упомянуть о религиозном обычае, по которому все Татары, мужчины и женщины, старые и молодые, каждый носит при себе свою молитву, как спасительный талисман. Эти молитвы покупаются у духовенства. Их пишут на трехугольной бумажкой киноварью, прячут в кожаные сумочки такой же формы, как бумага, и носят сумочку на спине; бумажка бывает или совершенно зашита в сумке, или сумка только застегивается пуговкой. Молодые девушки зашивают свои молитвы в трехугольный кусочек кожи и заплетают их в свои косички; иногда девушка носит не одну, а несколько косичек.

Глава VI. Скотоводство. Земледелие. Садоводство. Произрастение табаку. Лесоводство и охота.

В последующем изложении нам остается говорить о том, чем различаются степные Татары от горных и от жителей южного берега. Эти различия заключаются только в занятиях и происходят от свойств почвы, на которых живут те и другие.

Таврические степи производят богатую растительность и потому превосходны для скотоводства. Благотворный климат, сохраняющийся до поздней осени, бесснежие и теплая погода до конца декабря, ранняя весна и постоянные пастбища, — все это как нельзя более благоприятствует скотоводству. Вследствие этого все степные Татары, как чистые Ногайцы, так и потомки горных Татар, занимаются скотоводством. Ногайцы, живущие на Молочне, по соседству с меннонитскими колониями, побуждаемые отличным примером немецких колонистов и хорошими ценами бердянских купцов, сеют хлеб в значительном количестве. В Крыму же все хлеба сеются в самом малом количестве, если сравнивать с тем, которое производится русскими крестьянами, немецкими колонистами и другими владельцами. Правда, что соль, содержащаяся в почве по восточному, северному и южному берегам Крыма, препятствует обработке хлебов, но верхний слой почвы почти везде от 1/2 до 2 футов состоит из чернозема. Только просо, самый благодарный из всех хлебов, требующих за собою самого малого ухода и в то же время составляющих любимую пищу Татар, производится ими в значительном количестве.

Общий вид кожевенного завода в г.Бахчисарае

Фото из книги

Обыкновенные овцы, требующие наименьшего ухода, составляют главный предмет татарского скотоводства. Они подвержены только легким болезням, и, при самом дурном уходе каждая голова ежегодно приносит от 10 до 60 копеек серебром дохода. Во время зимы овцы не ставятся в хлева, как это делается в правильных экономических хозяйствах богатых владельцев; но если везде высоко выпадает снег, стада по вечерам пригоняются к жилищам, или, если пастбища далеко от деревни, они загоняются в особые изгороди, служащие для охранения от непогоды. Изгороди делаются из земли и бурьяна, в 5 футов вышины,

иногда угловатые, иногда круглые, и доставляют стадам хорошее убежище во время не очень сильной бури. Когда снег выпадает на 1/2 фута вышины, овцам не дают еще сена, а они вырывают из-под снегa остатки травы и засыхающие во время поздней осени полынь и бурьян. В суровые, продолжительные зимы сено подкладывается овцам два раза в день: утром и вечером. Рогатый скот украинской породы, который невысок ростом и серого цвета, выгоняется в степях на пастбище, точно так, как лошади, и зимою, и летом. При большей части татарских жилищ вовсе нет хлевов, а если и есть, так только для коров и телят. В некоторых местах Крымского полуострова пастбища служат только для развода чонтукских овец, которые велики ростом и имеют короткую грубую шерсть каштанового цвета; а вместо длинного хвоста у них раздвоенный жирный курдюк. Они очень выгодны на убой (все части такой овцы идут в дело, а потому ягненок от трех до четырех лет стоит 4 рубля), но почти во всех местах Крыма эта порода овец выводится. Ногайцы, живущие на Молочне, которые гораздо богаче крымских Татар, по примеру соседних им немецких колонистов, разводят испанских овец, однако же нисколько не заботясь об улучшении породы. В окрестностях Керчи и Козлова можно встретить светло-серых, курчавых овец астраханской породы, которые дорого ценятся вследствие отличной их кожи; но в некоторых частях Крымского полуострова они в короткое время вырождаются. Черные венгерские овцы в Крыму встречаются редко, однако же, почти во всех стадах Татар можно видеть не столь курчавых овец, происходящих от смеси с венгерскими овцами. Богатейшие из татарских хозяев (не включая сюда благородных мурз) имеют от двух до трех тысяч овец, до 20 голов рогатого скота и столько же лошадей. Последние малы ростом, с очень большой головой и длинной гривой. Шерсть у них мохнатая и под коленями длиннее, чем на всем теле. Татарские лошади очень крепки. Они делают до девяти миль в один день и довольствуются скудным кормом. Ячмень в Крыму и вообще на Востоке служит заменою овсу, которого здесь производится очень мало.

На обработку пашен Ногайцы и степные Татары употребляют столь же мало трудов, как и на уход за стадами. Под рожь и под пшено они земли почти не боронят. На татарском поле никогда не видно прямой борозды; края же поля бывают взборонены очень неправильно, так что плуг или на 10 шагов перейдет за границу поля, или на 10 шагов не дойдет до нее.

Татарская борона состоит из нескольких перекрестных палок в 6 футов длины, с многочисленными отверстиями, в которые воткнуты тростники в 15 дюймов. Таким образом, тростники составляют широкую метлу, которою, при частом передвижении, семя разметается по полю. Соха у Татар выделывается очень грубо. Она вся делается из дерева и ставится на большие колеса. Все полевые работы производятся у Татар с помощью быков; лошадь же служит только для верховой езды и запрягается в двухколесную тележку. Ногайцы употребляют лошадь и для перевозки тяжестей; иногда можно видеть и горного Татарина, едущего в тележке, запряженной двумя быками, перед которыми идет еще лошадь. Богатые Татары (но не мурзы) сеют хлеба не более 10 четвертей, бедные же только одну или две мерки, а иногда и несколько хозяев вместе сеют не больше этого количества. Овощами и плодами степные Татары и Ногайцы не занимаются. Единственные плоды, которые они разводят — арбузы и обыкновенные дыни. Продажа же этих плодов приносит степным жителям большую прибыль, а потому они разводят арбузы и дыни большими огородами, которые носят название баштанов. Под баштаны не всякая почва удобна. Старая почва для них совершенно негодна, девственная же степь или удобренная паровая почва, содержащая несколько соли, дают лучшие плоды и самый богатый сбор их. Откупить на лето землю, удобную дли баштана, стоит очень дорого: именно должно заплатить за каждую десятину от 80 до 120 рублей серебром. Землю боровят под баштан осенью, а весною в мае месяце сажают семена в некотором расстоянии одно от другого, чтобы ветви растения на поверхности земли могли свободно расположиться. В конце дня уже показываются плоды величиною с большое яблоко. Месяц времени им нужен, чтобы зреть; а по прошествии этого срока до самой половины сентября Татары ежедневно ходят в баштан собирать спелые плоды. Дыни зреют несколько дольше, чем арбузы; но как те, так и другие, при постоянно хорошей погоде, достигают удивительной величины и спелости. Чтобы плоды были хороши, одного дождя в половине мая достаточно на все последующее время. Если в июле и августе идут дожди хотя и не сильнее, плоды растут худо: бывают несочны, малы; а в дынях не бывает даже аромата и сладости. Когда хозяин придет в баштан собирать поспевшие плоды, он каждый арбуз пожимает руками и по большей или меньшей упругости кожи арбуза судит о его спелости. Если плод еще не готов, то он остается на баштане. Пробуют плоды еще и другим образом, именно щелкают ногтем по их коже, и если плод издает пустой звук, то это означает, что он спел; но этот признак часто обманывает. Херсонские и перекопские арбузы известны как самые лучшие, и из этих двух мест их привозят целыми телегами на базары окрестных городов. В плодородный год маджара арбузов, в которую входит их до 150 штук, стоит один рубль. За один арбуз платят 2 коп. серебром, а если сбор был очень беден, то от 5 до 10 коп. серебром. Недозрелые плоды, остающиеся в августе, еще на баштане, уже не могут дозреть; но их Татары не бросают без пользы, а собирают и едят сырые, вместо огурцов. По краям баштана обыкновенно бывают посажены подсолнечники и маис. В некоторых местах между дынями растут у Татар и тыквы.

Обыкновенную пищу степных Татар составляют каша (чурба), приготовляемая из проса, и катика (простокваша). Обедают Татары nocле солнечного заката; а во время дня бедный житель Крыма питается только просом или грубым пшеничным хлебом. Кислого хлеба они не любят, а каждое утро пекут свежий xлеб, который приготовляется следующим образом: сначала сгребают с очага горячие уголья и на раскаленное дно его ставят тесто, потом накрывают тесто плоским железным котлом, на дне которого зажигают несколько кусков кизяка. От этого верхняя корка делается рябоватою, а весь сок собирается в нижней части хлеба. Если у Татарина нет каши и кислого молока, он варит муку с водою, прибавляет сюда несколько соли, и это составляет его обед. Богатые едят каждый день баранину. Особенно любят Татары бараний жир, который очень нежен и не содержит в себе сальных частиц. Любимая зелень Татар — лук и чеснок. Богатые хозяева нарочно ездят за ними в город; а у бедных стол обходится и без них. Огородов у степных Татар совсем не водится. По мере того как плоские Таврические степи возвышаются на степень гор, изменяется и род жизни Татар, живущих в этих местах. Прежде всего мы замечаем деятельную обработку табаку в тех местах гор, где есть источники, например, на Салгире, Альме, Каче, Бельбеке, Карасу и особенно там, где, устраивая плотины, проток воды можно сделать удобным для табачного производства. В степях хотя не родится табак высшего качества, но они дают табак с крепкими роскошными листьями, который если и не имеет в торговле большой цены по своему качеству, однако же, приносит большую выгоду огромным количеством сбыта. Большая часть Татар, живущих по южному берегу полуострова и на северном склоне цепи Таврических гор, преимущественно занимается разводом табаку в тех местах, где довольно воды. Береговые Татары уже в конце марта месяца начинают исподволь сеять табак. У горных жителей посев табаку начинается только в конце апреля или в начале мая. Несмотря на это, в северных долинах и в местах возвышенных первые ростки табаку часто замерзают. Иногда жителям этих мест удается сделать три посева в одно лето. В этом случае последний сбор табаку бывает очень поздний, и нередко случается, что, вследствие ранних морозов, большая часть его пропадает. Тем не менее, сорты табаку, вырощенного в этих местах Крымского полуострова, известны своею превосходною добротою: они очень крепки и продаются дороже, чем табак южного берега, близко подходя к табакам турецким.

Для посева тщательно приготовляются и удабриваются небольшие овальные грядки. Длиною они бывают от 6 до 9 футов; ширина 3 фута и подымается от земли на несколько дюймов. Семена сеются на гряду или узкими рядами, или совершенно неправильно — одни на другие, но всегда очень обильно, так что мнoгие зерна не дают ростков. Первое время, когда высушившиеся из семян ростки пробивают рыхлую землю, их тщательно охраняют от действия солнечных лучей, накрывая плетнями из кустарника, и прилежно наблюдают, чтобы молодая рассада содержалась в чистоте. Если молодое растение в четыре недели поднимается на вышину от 4 до 6 дюймов, то его пересаживают на поле, которое для этого вскапывается грядами.

Днища иссякших источников, места, орошаемые водою, и места, на которых прежде находились жилища, составляют самую лучшую почву для разведения табачных плантаций. За неимением такой земли, люди, занимающиеся разведением табаку, довольствуются легкой, несколько песчаной и глинистой или даже лесной почвой, из которой корни выкапываются. Пересаживание табаку должно быть совершаемо своевременно и как можно быстрее. Когда табак на грядках начинает подрастать, поле вскапывается точно так же, как под картофель, только борозды пониже, а пространство между ними пошире, и потом оно снабжается каналами, проводящими воду, необходимую для поливки. Молодые табачные деревца рассаживаются на бороздах в расстоянии 1 или 1 1/2 фута одно от другого и первое время скудно снабжаются водою. Каждый вечер открываются небольшие каналы, идущие с поля и сообщающиеся с общим каналом. Чрез них вода проходит на каждую борозду поля. Как скоро вода пройдет между бороздами до противоположной стороны поля, сообщение воды с землею прерывается. Только в конце июня, когда растение достигает 1 или 1 1/2 фут вышины и, следовательно, когда корни растения достаточно уже укрепились в земле, водопроводный канал открывается два раза в день. Через несколько недель растение поднимается уже на 3 фута вышины и более, и в это время должны быть срезаны с него верхние и боковые почки, чтобы лучше разрастались листья. Жители южного берега и гор поручают всегда эту работу женщинам и детям. Однако, жены и дочери степных магометан ни за какие деньги не станут ничего другого работать, кроме исполнения своих хозяйственных обязанностей. В августе табак начинает цвести, а вместе с этим начинается и сбор листьев.

Tе листья, у которых ребрышко пожелтело, считаются совершенно созрелыми: их срезывают со ствола, складывают вместе, и, пока листья еще свежи, их прокалывают иглой и надевают на шнурки. Шнурки, с нанизанными на них листьями, развешиваются по большей части на жердях и подвергаются действию солнечных лучей. Способ так называемого выпаривания, сообщающий табаку отличную доброту, известен здесь только немногим рассадчикам табаку; да и тем он удается очень редко, потому что табак во время выпаривания большею частью подгарает. До октября cyxиe листья остаются на свежем воздухе; когда же начинаются осенние сырые туманы, от которых высохший табак сжимается и мокнет, тогда разбирают листья по сортам и связывают. Сортировать табак Татары не умеют и очень редко берут на себя этот труд, а большею частью ограничиваются тем, что связывают его в пачки, заключающие от 30 до 50 листьев. Kopоткие стебельки от листьев связывают скручеными вместе листьями маиса, концы которых всовывают в середину пачки; а потом связанную пачку прессуют. Эти пачки связываются опять в большие тюки, весом от одного до трех пудов. С каждой стороны тюка кладут три полдюймовые палочки, которых концы связывают вместе крепкими веревками, и таким образом приготовленный тюк идет в продажу. Из легчайших и приятнейших табаков самые лучшие сорты растут на южном берегу Крыма, именно в Урсуфе и Ялте. Они во всех своих качествах очень близки к табаку трапезондскому, и их очень много идет в продажу. За батман (т.е. 18 ф.) самого высокого сорта табаку платится от 4 до 5 рублей серебром, а худших сортов — от 3 до 3 1/2 рублей табаку, родящегося на северных высотах полуострова, идет в торговлю больше всего, потому что он очень крепок, как мы уже заметили выше. Первый бракованный сорт этого табаку, имеющий продолговатые, тупые листья темно-каштанового цвета, продается по 8 и до 12 рублей пуд. Второй сорт, который груб, жилист и часто очень сыр, продается по 4 и по 5 рублей: а самый худой из северных крымских табаков продается по 2 и по 3 рубля серебром за пуд. Цены степного табаку вообще весьма разнообразны. В имении Шота, лежащем на Карасу в 30 верстах от места впадения этой речки в Гнилое море, живет один Немец, хорошо знающий выпаривание свежих табачных листьев и продает табак от 5 до 6 руб. сереб. за пуд. Вообще крымский табак годен только для трубки; а потому его должно приготовлять и курить по-турецки.

Горные Татары и жители южного берега разводят значительные сады и огороды. Хотя еще ныне в роскошных долинах, которые на большом протяжении перерезывают как южный берег, так и северный склон гор, жители беспрестанно понуждаются разводить фруктовые сады по европейскому образцу, хоть и ныне садоводство у Татар идет вперед медленными шагами, несмотря на старания правительства и частных лиц обеспечить им на будущее время для коренных жителей полуострова богатый источник прибыли, однакож, мнoгиe крымские мусульмане занимаются разводом садов и откупом плодов в таких размерах, что об этом предмете можно здесь кое-что сообщить. Когда перестают цвести плоды, татарские откупщики хлопочут, чтобы нанять у владельцев побольше садов на все лето. Часто берутся на откуп не только сады, но и земли, которые засаживаются фруктовыми деревьями, по выбору откупщика. Каким образом, несмотря на необыкновенно высокую цену откупа и на риск предприятия, откупщики не только сводят свои счеты, но и обогащаются, это удивляет чужеземцев и для Татар даже составляет загадку. В Крыму есть откупщики, которые откупают на лето от десяти до пятнадцати садов. В каждом саду считается от 10 до 15 тысяч дерев; а потому они требуют от 50 до 70 человек рабочих, нанимаемых поденно, по 20 и 30 копеек. Кроме того, за откуп довольно хорошо обработанного сада, заключающего 8,000 дерев, должно заплатить от 1,500 до 2,000 рублей серебром; а в хороший год эта сумма бывает еще и вдвое больше. Принимая все это в соображение, конечно, с первого раза трудно понять, каким образом откупщики могут быть довольны розультатом такого предприятия. Но тут выгоды обоих договаривающихся сторон уравниваются тем, что московскиe купцы уже в конце августа увозят все лучшие крымские семенные плоды. Таким образом, правда, что откупщики дорого платят за откуп, но они еще дороже продают приезжим купцам плоды из откупленных садов. Плоды, остающиеся у откупщиков на зиму, если немного и попортятся, несмотря на это, сортируются и не пропадают без пользы. Летние плоды с косточками и гроздья Татары оставляют на свои собственные потребности. Из плодов, которые вредны в сыром виде, также из диких плодов и фруктов, менее благородных, выделываются сиропы.

Как только поспеют первые семенные плоды, тотчас в саду у домика, в котором живут сторожа, а иногда и сам откупщик, ставятся два деревянные винтовые пресса: это — простые массивные деревянные винты, которые приводятся в движение посредством ворота. Между укрепленным полом и прессующею доскою кладут плоды и сжимают сок, сбегающий с пресса, скопляется в особой кружкe и переносится для кипячения на плоскую сковороду от 3 до 4 футов ширины. Сковорода висит или подпирается с двух сторон сложенными из нескольких кирпичей стенок, между которыми вырывают в земле яму и разводят огонь. Кипящий сок мешают, и, когда он сделается темный и густой, к нему примешивают свежие пенки, плавающие на поверхности, снимают и, наконец, готовый сироп, покуда он еще тёпл, разливают в бочки, в которых он уже и везется на продажу. Приготовленный таким образом сироп несколько жгучего вкуса, известен под именем бекмеша и очень любим жителями Востока. Он имеет коричневый цвет и очень липок. Сушеных плодов Татары приготовляют очень мало. Только жители южного берега собирают обыкновенно дикие яблоки, рябину (sorbus domestica) и вишни (cornus mascula) и сушат эти плоды на плоских крышах своих жилищ.

Когда Крым называется садом России ему дают название самое приличное, по двум причинам. Прежде всего для путешественника имеют особенную прелесть и особенное значение крымские горы и берега, когда, тотчас по приезде в Крым, во время первых прогулок, глаз утомлен голыми видами, которых так много в северной области Понта. Радостно приветствует он первые деревья Салгирской долины и жадным взором обнимает горную цепь, которая синеватой линией обрисовывается на южной стороне горизонта, с вершинами, покрытыми в течение полугода снегом, и из которых заметно возвышается вершина Чатырдага.

Если мы еще более углубимся в горы, мы будем встречать все новые и новые прелести. Быстро бежит горный ручеек по измытому слою извести, образуя часто несколько каскадов. Верхушки роскошного леcа стоят неподвижно и представляют картину отдохновения величественной природы. Папоротник и орхидеи растут около корней старых буковых дерев, сквозь густые ветви которых местами просвечивает яркое голубое небо. Каскады плещутся, бук шумит, по временам кричит умная серна, и эхо долго повторяет ее крик.

Степи не имеют такой прелести, а потому название сада должно принадлежать исключительно Таврическим горам. С другой стороны, во внутренности полуострова произрастает столько плодовых дерев и плоды их так хороши, что Крымский полуостров по справедливости можно назвать садом России.

Наконец, мы должны упомянуть о лесоводстве, занятии, по-видимому, подходящем к Татарам, живущим в местах, где много лесов. К сожалению, должно заметить, что в тех местах, где Татары добровольно занимаются лесоводством, они это делают с таким небрежением и непростительным легкомыслием, что, не говоря уже об улучшении и увеличении лесов, к чему Крым доставляет отличнейшие средства, они не пользуются своими лесами так, как следует. Если недостаток во влажной почве и служит во многих местах Крыма главным препятствием к успехам растительности, то, конечно, это зло еще более увеличивается безрассудным истреблением обширных лесов. Соображения, по которым мусульмане срубают деревья не у самого корня, а на 2 или на 3 фута от земли, в высшей степени неосновательны потому, что через это часть ствола, которая остается стоять на корню, делается бессильною к произведению новых отростков и теряется без всякой пользы. Если же в Крыму срубать деревья у самого корня, то оставшийся в земле корень тотчас дает множество отростков, которые, будучи оставлены без всякого присмотра, в продолжение одного года разрастаются в кустарник; а если их очищать, как следует, то по прошествии года из них делаются уже большие молодые деревца. Но таких мер Татары никогда не предпринимают, а потому даже в городах, окруженных лесами, цены на лесной материал ежегодно возвышаются. За хороший дубовый или буковый ствол платят обыкновенно от 7 до 9 рублей серебром, считая тут и доставку на место. Цена на цветущие деревья бывает различна, именно от 40 рублей она простирается до 80 рублей за десятину, смотря по тому, молодой лес или старый. Вырыванием из земли корней в Крыму занимаются очень редко, и я знаю только несколько мест на южном берегу, которые, будучи сначала очищены от корней, были обращены в табачные плантации. Более всего требований бывает в Крыму на дерево грецкого ореха, как на самое полезное. Значительное количество этого дерева привозится Караимами для торговли в Евпатopию и Феодосию, откуда оно обыкновенно посылается в Одессу. Кроме того, очень много требуется кизилевого дерева, которое очень дорого и употребляется на зубья мельничных колес. Оно бывает от 8 до 14 дюймов в диаметре. Прямые, несучковатые отводы орешников и черешен, растущих в большом количестве на южном берегу, употребляются для выделки чубуков. Для занимающихся токарным ремеслом лучшим материалом служит дерево эвоним, которого в Крыму встречаются три вида: europeus, latifolius и verucosus. Для балок употребляется большей частью на южном берегу пушистый дуб, который очень тверд и сучковат, а на северной стороне гор и в степях употребляется строевой лес, привозимый с Днепра и очень дорогой, по причине далекой доставки.

Между Татарами встречается очень много охотников; но ни один из них не занимается охотою, как исключительным промыслом. Степные Татары занимаются только соколиною охотою, для которой они приучают редко встречающихся в Крыму ястребов (Astur palumbarius) и пушистых соколов (Falco lanarius). Чтобы поймать молодую птицу, которой нибудь из этих пород, Татарин берет курицу и отправляется с нею в один из запущенных степных садов: придя туда, он привязывает курицу на тонкую веревку и пускает ее бегать, а сам прячется в густой кустарник и оттуда свистком приманивает птиц. Как только он увидит, что откуда-нибудь устремляется на курицу сокол, он дает ему минуту времени, чтобы сокол успел вцепиться в добычу, и потому выбегает, чтобы схватить его. Редко сокол успевает улететь от охотника. Голод — единственное средство, которым можно приручить птиц к охоте. Пойманного описанным способом сокола Татары держат дома одно лето, а на следующее берут уже с собою на охоту. Приученные соколы обыкновенно очень хорошо ловят гларкол и драхв. Я помню, что один Татарин поймал со своим соколом в одно утро, при устье реки Карассу, 7 маленьких драхв и 10 гларкол. Маленьких драхв (Otis letrax) Татары ловят еще силками, в которые для приманки кладется дубовая кора: птицы прилетают клевать ее и попадаются в силок. В степях еще очень употребительна травля зайцев борзыми собаками. В больших сплошных лесах гор и южного берега, где водятся к большом количестве серны и олени, на этих двух животных, на лисиц, барсуков и даже волков, охотятся или травят их собаками, или просто стреляют в них, заставляя собак только делать стойку. Но не должно в крымских лесах стрелять серн, а охоту на них должно прекращать 15 июня. Я сам несколько раз замечал, что крымские серны в конце июня месяца уже носят детей.

Глава VII. О татарских городах. Промышленность татар. Жители южного берега.

Теперь, в кратком очерке, я хочу дать понятие о жизни Татар городских, о свойствах их занятий и ремесел и покончить мою статью несколькими словами о Татарах южного берега. Чисто татарских городов не должно искать в степях. Кочующий Ногаец или степной Татарин, привыкший к переменному кочевью в обширной степи, вовсе не склонен к общественной жизни. Только в горах, довольствуясь небольшим, но удобным клочком земли, магометане собираются в одно общество и бывают принуждены трудами доставать себе пропитание. Из таких городов Бахчисарай, бывший резиденцией ханов, сохранил и доныне свой восточный характер. В других городах, как, например, в Симферополе, Кapaсубазаре, Феодосии и проч., хотя большую часть жителей и составляют Татары, но в них мы находим, и значительное число Армян, Греков, Караимов и Русских. В Бахчисарае, расположенном в узкой, скалистой лощине, все более и более суживающейся на юго-запад, восточный житель сохранился такой, как был, со всеми своими обычаями.

В узких улицах Бахчисарая, вымощенных крупным известковым камнем, с раннего утра и до самых сумерек царствует живая деятельность. Здесь в высшей степени развита восточная промышленность. Утром, когда первые лучи восходящего солнца освещают расположенные на западе известковые вершины гор, и когда муллы с рассыпанных по городу минаретов призывают правоверных к молитве, открываются прежде всего хлебные давки, при которых бывает харчевня. В высокой пекарне, выстроенной со сводом, сидит хозяин у остывающей уже печи и занимается продажей своего товара. Его приказчик, проработавший всю ночь, расположился в противоположном углу на прилавке и отдыхает от работы. В печи еще тлеет уголь. Старик хозяин надевает на голову узкую красную шапочку или же чалму, достает короткий чубук, надевает трубку, потом выгребает уголья и закуривает трубку одним из угольков. Сделав все это довольно медленно, хозяин опять садится за товаром и ждет покупателей. Наконец покупатели начинают сменять один другого, каждый из них бросает хозяину медную монету и берет, соответствующий этой цене хлеб. Между тем, затопляется очаг в харчевне, которая занимает другую половину пекарни: она от беспрерывной топки бывает совершенно закопчена. Произведения татарской кухни, которые всякий может получать, бывают двух родов. По большей части в харчевнях приготовляется и отпускается один только шашлык. Это блюдо армянского изобретения и состоит в том, что маленькиe кусочки баранины надеваются на железную жердь, на которой обыкновенно располагаются так, что тощий кусок мяса приходится подле жирного и потом на этой жерди обжариваются над свободным огнем. Печи, в которых приготовляется это кушанье, устроены следующим образом — от основания печи, имеющего 3 фута в ширину, с обеих сторон подымаются стенки, сближающиеся кверху конусом или сводом; но наверху они не сходятся, а между ними остается пустое пространство в один фут, в котором может свободно играть огонь. По всей длине печи в пустом пространстве между стенками проходит железный прут, на который кладутся жердочки с мясом, и, по мере надобности, их передвигают ухватом. Стекающий с мяса жир падает в огонь и сгорает. Хорошо приготовленный шешлык, посоленный в меру, из жирного ягненка, очень вкусен. Осенью к этому блюду подают еще плоды Solannm molongena. В стороне от печи находится еще в лавке котел, обделанный каменными стенками и вмещающий от 6 до 8 ведер воды. В нем варят бараньи головы и ноги и продают их или теплые или холодные. Второго рода харчевни приготовляют кушанья не столь роскошные: в них можно получать мясные супы и пирожки с мясом или луком, испеченные на бараньем жиру. Пирожки с мясом очень жирны и составляют лакомое блюдо у магометан. Котлы для супа медные, луженые и вмещают около ведра воды. В отверстии они имеют один фут в диаметре, потом вдруг суживаются на 2 дюйма, так что образуют закраину, которою они придерживаются, когда висят в отверстии очага. Больше всего народу бывает в харчевне от 9 до 10 часов утра. В это время открываются уже все торговые места. Нередко можно видеть и раньше этого времени, как заботливый ремесленник снимает болышие тяжелые ставни у своей лавки, которая в то же время и мастерская. Это составляет отличительный характер татарских и всех вообще восточных ремесленников, что они работают почти на улице, открыто перед глазами прохожих. Мастер, а если есть и подмастерье сидят и работают в лавке на деревянном полу, посреди приготовленных на продажу вещей. Мастерская, лавка, спальня, столовая — все это у ремесленника заключается в комнате, имеющей несколько квадратных футов. Татарские ремесленники никогда не делают из своего ремесла тайны, и если бы житель Востока не был таков, что ни о чем не хочет заботиться, кроме Корана, когда у него довольно хлеба и табаку, то всякий, глядя на них, мог бы приобретать сноровку в каждом мастерстве.

Между всеми лавками мы находим множество сапожных. Желтый цвет придают обыкновенно бараньей коже, из которой превосходно выделывается татарская обувь. За ними встречаем мы целый ряд седельных лавок, в которых выделываются отличные кожаные плетенья и шорный товар, идущий далеко на продажу. Чтобы удобнее держать кожу, кожевенные мастера употребляют деревянные тиски, которых скругленные пластинки сжимаются винтом, и эти клещи стоят на треножном станке в 1 1/2 фута вышины. В кожевенных же лавках приготовляются огромные запасы сумок для табаку и карманов, чтобы держать трут, кремень и огниво. Эти вещи расходятся в торговле по всему Новороссийскому краю. Из ремесленников, занимающихся деревянными работами, в Крыму много отличных токарей. Они с необычайною ловкостью правою рукою управляют валом, между тем, левою и большими пальцами ног направляют долото. Вследствие такого постоянного упражнения, большие пальцы ног у них выгибаются наружу и получают такую же подвижность, как у больших пальцев на руках. Кроме многих небольших деревянных вещиц, они устраивают колыбели из нескольких палочек, перпендикулярно укрепляемых обоими концами в две горизонтальные скругленные деревянные доски. Доски и палочки бывают украшены различными фигурами, красятся сухими минеральными красками и натираются маслом. Главный предмет работы токарей составляют чубуки, из которых самые простые от 1 до 1/2 ф. длины из крымского прямого орешника и стоят от 1/2 до 1 копейки серебром. Лучшие чубуки делают из черешневого дерева, и они стоят, смотря по длине, от 2 до 6 рублей серебром. Из работников, занимающихся вещами металлическими, есть такие, которые изготовляют только медные вещи, например: кухонную посуду, ковши и проч., который лудятся на свободном огне. Есть и такие, которые работают из одного железа; но их менее, потому-что ковкою грубых предметов в

Татарская кузница. Бахчисарай.

Фото из книги Крым. Путеводитель. под ред. К.Ю.Бумбера, Типография Тавр. Губ. Земства; Симферополь, 1914.

Крыму промышляют обыкновенно Цыганы. Наконец, есть еще работники, занимающиеся исключительно выделкою нового орудия и поправкою старого. Стоит еще упомянуть о фабрикуемых в Крыму ножах отличной работы и с крепкими рукоятками и ножнами. Эти ножи сначала грубо выковываются молотом, а потом шлифуются на крепком песчаном камне, и эта работа производится двумя работниками: один из них быстро поворачивает вал, на котором надет точильный камень, тем, что он то натягивает обернутый около вала ремень, то отпускает его; другой же держит лезвие ножа на камне против его движения. Как только останавливают движение камня и отнимают от него ножик, прекращается точение и искры перестают сверкать.

Здесь же кстати упомянуть о производстве курительных трубок. Oни приготовляются очень хорошо как в Бахчисарае,

так и в Карасубазаре; а порядок приготовления их следующий. Берут синюю жирную глину, добываемую в некоторых местах полуострова, окрашивают ее красной или черной краской и примешивают к ней льняное масло, пока она не примет надлежащего вида; потом из нее катают шарики весом от 1 1/2 до 2 лотов и раскладывают их по формам. Форма устроена из крепкого дерева, так что может открываться и закрываться, как ящичек, и внутри нее вырезана форма трубки: одна половина вырезана в верхней крышке формы, а другая — в нижней. Когда приготовленный из глины шарик положат в такой ящичек и начнут его закрывать, деревянный цилиндрик, приделанный к верхней крышке ящика, жмет шарик, заставляет его раздаваться и занимать пустое пространство, имеющее форму трубки и ее шейки; далее, чтобы в шейке сделать отверстие, ящичек открывают и пропускают сквозь шейку тонкую деревянную палочку. Как только цилиндр верхней крышки встретится с концами этой палочки, из формы вынимают готовую трубку, очищают ее небольшим ножичком от шероховатостей и наконец обжигают на сильном огне. — Приготовление войлока производится Татарами в нарочно устраиваемых для этого мастерских и требует много народа. Оно состоит в том, что сощипаную шерсть ровно раскладывают на тонкую приготовляемую для этого ткань; потому эту ткань свертывают, так что внутренние слои войлока не прикасаются один к другому, а отделены тканью, и, наконец, катают такие свертки в белье. Войлок при этом действии образуется оттого, что, катая сверток, работник в то же время сильно ударяет по нем рукою, а другою рукою сильно давит его во все время движения. Вследствие этого у всех Татар, занимающихся приготовлением войлока, на ладонях рук всегда бывают толстая кожа и много мозолей. Как исключительным промыслом, многие Татары занимаются только тем, что треплют шерсть и хлопчатую бумагу, посредством особых щеток, сделанных из сухих бараньих жил. Только мастерство портного, имеющее такое большое значение у всех образованных народов, у Татар совсем не встречается. Восточные женщины, и без того уже лишенные тех прав, которыми пользуются женщины Запада, должны не только ткать и прясть материи для одежды, но и шить самую одежду. Впрочем, только деревенские женщины занимаются шитьем; богатые же Татары, живущие в городах, покупают свое платье у турецких Жидов. Только в маленьком городке Карасубазаре видел я в некоторых лавках женщин, которые шили, и узнал, что они поставляют свои работы на одного купца, торгующего готовым платьем.

Хотя из сказанного нами видно, что в упомянутых родах промышленности восточные жители далеко остаются за нами, зато в другом отношении с давнего времени они могут служить нам примером, именно употребляемыми у них способами купанья и всем, что к последнему относится. Особенной же похвалы заслуживают татарские брадобреи. Однако же, поспешим теперь из узких и кривых городских улиц на южный берег полуострова, одаренный величественной природой, и для заключения посмотрим, как его жители проводят свой день.

Не успеет восходящее солнце окрасить розовым светом Судакские высоты, а покойные воды Черного моря — отразить на востоке пурпуровый блеск его лучей, как уже в деревнях начинают отворяться калитки, и полусонные женщины идут с каменными и медными посудинами к плещущимся фонтанам. У жителя южного берега первый труд во время дня состоит в том, чтобы принести воды. Когда мужчины умылись, а старики пригладили себе мокрыми руками бороды, они идут в молельню, следуя призыву муллы, который на заре входит в минарет и посреди дремлющей еще природы однообразно распевает свое воззвание к правоверным, чтобы они шли на молитву. После молитвы каждый принимается за работу и трудится до 8 часов. В это время члены каждой семьи собираются к завтраку, который состоит из хлеба с луком или чесноком. Если же у них к завтраку есть еще какие-нибудь плоды или горшок простокваши, то это составляет уже роскошь. После завтрака они выкуривают несколько трубок табаку и со свойственною им ленью снова принимаются за дневные работы. Маленькие мусульмане до 8-летнего возраста бывают очень живы. С веселыми криками бегают они по деревне или играют в свою любимую игру, заключающуюся в том, что они перебрасывают друг другу круглый деревянный диск. За недостатком такого деревянного круга, они употребляют круглые камешки и подшибают их маленькими палочками. Девочки не вмешиваются в эти игры, а только смотрят на них. Они всегда провожают старых женщин к фонтанам за водой или собираются под тенью развесистого орешника.

Когда солнце дойдет до зенита, даже и в жаркое лето, Татары два часа отдыхают и вместо обеда опять едят черный хлеб с луком. Благочестивые люди не дотрагиваются до пищи, не умывшись и не сотворив молитвы. С захождением солнца оканчиваются дневные работы, и в это время все возвращаются домой. Какой превосходный вид представляет в это время большая часть деревень южного берега! Перенесемся на одну минуту в пленительный Партенит, на восточную сторону Аюдага, который, как широкоплечий каменный колосс, бросился далеко в морские волны. Красиво расположенная бухта Партенита, орошающего его пенистым прибоем волн, то плавно отбегающих от берега, то ударяющихся с глухим шумом о поросшие мхом известковые скалы, принимает в себя чистый лесной источник, которого берега, украшенные орешниками и виноградниками, составляют красивейшую из крымских долин. На конце этой долины, у самого моря, лежит деревня Партенит, расположенная частью в узкой равнине, частью на восточной гористой стороне. Два большие обрыва Яйлы в своем падении достигли самого морского берега и остались там на месте. Возле них лепится несколько деревенских домиков. Давно уже вечер. Солнце скрывается за высокие береговые скалы Яйлы и касается своими лучами вершин, окрашивая их сначала оранжевым, потом красным и наконец фиолетовым цветом; ниже все уже подернуто сумерками. Судакские горы обрисовываются серo-голубыми тенями на горизонте гладкого моря; а в самой дали моря виднеется белый парус корабля, ослепительно ярко освещаемый солнечными лучами. К этому времени в Партенит уже собираются молодые и старые и идут к развесистому орешнику, находящемуся посреди деревни, чтобы насладиться вечерней прохладой и поговорить, покуривая трубку. Женщины оканчивают свой день той же работой, которой его начали. Между тем, все темнеет. Ни малейшее дуновение ветра не прерывает сна природы; только изредка закричат черный дрозд или маленький сыч и слышен плеск моря, прибивающего к берегу. Наконец раздается голос муллы, призывающего к молитве, и, когда молитва кончена, в низеньких деревенских хижинах воцаряется ночная тишина.

«Крымские татары»

Севастополь 2010

Введение

Крымские татары или крымцы – коренной народ Крыма, исторически сформировавшийся в Крыму. Говорят на крымско-татарском языке, который относится к тюркской группе алтайской семьи языков. Подавляющее большинство крымских татар – мусульмане-сунниты, принадлежат к ханафитскому мазхабу.

Проживают в основном в Крыму (около 260 тыс.) и прилегающих районах континентальной Украины, а также в Турции, Румынии (24 тыс.), Узбекистане, России, Болгарии. По данным местных крымско-татарских организаций, крымско-татарская диаспора в Турции насчитывает сотни тысяч человек, однако точные данные о её численности отсутствуют, так как в Турции не публикуются данные о национальном составе населения страны. Общее число жителей, чьи предки в разное время иммигрировали в страну из Крыма, оценивается в Турции в 4–6 млн. чел., однако большая часть этих людей ассимилировалась и считает себя не крымскими татарами, а турками крымского происхождения. Количество проживающих в США не указано, хотя общеизвестно, что только в Нью-Йорке на 2010 год проживает более 15 тыс. крымских татар.

Крымские татары сформировались как народ в Крыму и являются потомками различных народов, мигрировавших на территорию полуострова. Основные этнические группы, населявшие в разные времена Крым и принявшие участие в формировании крымско-татарского народа – это тавры, скифы, сарматы, аланы, булгары (протоболгары), греки, готы, хазары, печенеги, половцы, итальянцы, черкесы, малоазийские турки. Важнейшая роль в формировании крымско-татарского этноса принадлежит западным кыпчакам, известным в русской историографии под именем половцев.

В результате преобладания на территории полуострова получившего имя «татары» половецко-язычного населения и исламской религии начались процессы ассимиляции и консолидации пёстрого этнического конгломерата в единую крымскую нацию. В течение нескольких столетий сложился современный национальный облик крымских татар и крымско-татарский язык на основе половецкого языка.

1. Энциклопедическая справка

Автономная Республика Крым входит в состав Украины – независимого государства, образовавшегося после распада СССР в конце 1991 г. (с 1922 по 1991 – вторая по значимости союзная республика Советского Союза).

Площадь Крыма – 27 тыс. кв. км, население в 1994 – 2,7 миллиона человек. Столица – Симферополь. На юге Крыма расположен город-порт Севастополь, являвшийся опорной базой Черноморского флота СССР (в 1996 флот поделен между Украиной – ВМФ Украины, и Россией – Черноморский флот; оба флота базируются в Севастополе, Балаклаве и других базах на юго-западном побережье Крыма). Основа экономики – курортный туризм, сельское хозяйство. Крым состоит из трех культурно-климатических районов: Степной Крым, Горный Крым и Южный берег (фактически – юго-восточный) Крыма.

2. История. Крымские татары

Одним из государств, возникших на обломках Золотой Орды в 14–15 вв., явилось Крымское ханство со столицей в Бахчисарае. Население ханства состояло из татар, делившихся на 3 группы (степные, предгорные и южные), армян, греков (говоривших на татарском языке), крымских евреев, или крымчаков (говоривших на татарском языке), славян, караимов (тюркский народ, исповедующий особое, не признающее Талмуд, течение иудаизма и говорящий на особом языке, близком крымско-татарскому), немцев и др.

Предания крымских татар приписывают распространение Ислама в Крыму сподвижникам Пророка Мухаммада (с.а.в.) – Малику Аштеру и Гази Мансуру (7 в.). Древнейшая датированная мечеть – 1262 г. – была построена в городе Солхате (Старый Крым) выходцем из Бухары. С 16 в. Крым стал одним из центров мусульманской цивилизации в Золотой Орде; отсюда велась исламизация Северного Кавказа. Большую славу имело медресе Зинджирли, основанное в предместьях Бахчисарая в 1500 г. Юг Крыма традиционно ориентировался на Турцию, север же сохранял степные ордынские свойства. Среди суфийских тарикатов, распространенных в Крыму, были мевлевия, хальветия (оба пришли из Турции; последний – из города Сивас), накшбандия, ясавия (первый традиционно главенствовал во всей Золотой Орде; последний пришел в 17 в.; оба были широко распространены среди степняков).

Завоевание ханства русскими войсками в 18 веке положило начало колонизации Крыма и миграции из Крыма в Турцию больших групп татарского населения. Крымское ханство прекратило свое существование в 1783 г., став частью Российской империи под названием Таврическая губерния (Херсонес Таврический). В тот момент на полуострове было около 1530 мечетей, десятки медресе и теке.

В конце 18 века крымские татары составляли большинство населения Крыма – 350–400 тысяч человек, но в результате двух миграций в Турцию 1790-х (не менее 100 тысяч человек) и 1850–60-х гг. (до 150 тысяч) составили меньшинство. Следующие волны эмиграции татар в Турцию пришлись на 1874–75 гг.; затем – на начало 1890-х (до 18 тысяч) и на 1902–03 гг. Фактически к началу 20 в. большая часть крымских татар оказались за пределами своей исторической родины.

После 1783 г. вплоть до образования Крымской АССР крымские татары входили в состав Таврической губернии (делилась на уезды: Симферопольский, Евпаторский, Феодосийский /собственно Крым/, Перекопский /частично в Крыму/, Днепровский и Мелитопольский /территория внутренней Украины/ – в трех последних уездах также жили татары – фактически ногайцы). В самом же Крыму в начале 20 века татары компактно проживали в районе: от Балаклавы до Судака и от Карасубазара (Белогорск) до Ялты; на Керченском и Тарханкутском п-овах; в р-не Евпатории; на берегу залива Сиваш. Наиболее крупные группы горожан из числа татар имелись в Бахчисарае (10 тыс. чел.), Симферополе (7,9 тыс.), Евпатории (6,2 тыс.), Карасубазаре (6,2 тыс.), Феодосии (2,6 тыс.) и Керчи (2 тыс.). Культурными центрами татар являлись Бахчисарай и Карасубазар. К 1917 г. число мечетей в Крыму сократилось до 729.

Крымские татары состояли из трех субэтнических групп: степных татар (ногайские татары), предгорных татар (тат, или татлар), южнобережных татар (ялы бойлю); особо выделяется группа ногаев (ногай, ногайлар), смешавшихся со степными татарами; иногда выделяют центрально-крымских татар (орта-юлак). Отличие этих групп было и в этногенезе, и в диалекте, и в традиционной культуре. В местах депортации крымских татар – Узбекистане, Таджикистане и др. – это деление практически исчезло, и сегодня нация является достаточно консолидированной.

В 1921 г. в составе Советской России была образована Крымская АССР. Согласно переписи 1939 крымские татары насчитывали 218,8 тыс. чел., или 19,4% населения АССР. В 1944 все крымские татары были депортированы из Крыма в Среднюю Азию и Казахстан – 188,6, или 194,3, или 238,5 тыс. человек (по разным источникам). В Крым переселялись русские и украинцы из различных районов СССР, а все материальные и духовные следы татарско-мусульманской цивилизации Крыма уничтожались, вплоть до фонтанов при мечетях. Из всех справочников и энциклопедий были изъяты все материалы о культуре мусульман Крыма.

Гонения на религию в Крыму, как и во всем СССР, начались сразу после революции. До 1931 в Крымской АССР были закрыты 106 мечетей (Севастопольская, к примеру, была отдана Черноморскому флоту) и 2 молитвенных дома мусульман, из которых сразу снесена 51. После 1931 прошла вторая антирелигиозная волна, в результате которой были отобраны великолепнейшие мечети Бахчисарая, Евпатории, Феодосии, Ялты, Симферополя, которые медленно разрушались или уничтожались сразу. Германская оккупация Крыма 1941–44 временно позволила восстановить относительную религиозную свободу. После депортации татар в 1944 все мечети, сохранившиеся к тому времени, были переданы в руки новым властям Крыма, затем большая часть их уничтожена. К 1980-м гг. на территории Крыма в удовлетворительном состоянии не сохранилась ни одна мечеть.

Библиотеки ханского дворца и старейшего Зинджирли-медресе в Бахчисарае содержали тысячи наименований рукописных книг. Все это было уничтожено с потерей Крымом независимости и начало возрождаться в конце 19 века. В 1883–1914 Исмаил-бей Гаспринский, один из выдающихся мусульманских лидеров в масштабах всей Российской империи, издавал в Бахчисарае первую крымско-татарскую газету «Терджиман». В 1921–28 было выпущено много книг и другой литературы на этом языке (письменность: до 1927 – арабская, в 1928–39 и с 1992 – латынь, в 1939–92 – кириллица). После депортации крымских татар все книги на крымско-татарском языке, из библиотек и частных коллекций, были уничтожены. В 1990 была открыта первая крымско-татарская библиотека в центре Симферополя (в 1995 приобрела статус республиканской). Сейчас здание библиотеки нуждается в реконструкции.

В 1954, согласно распоряжению Президиума Верховного Совета СССР, Крымская область была передана из состава РСФСР в Украинскую ССР (при этом как бы «повисшим в воздухе» остался статус Севастополя, который являлся городом республиканского (РСФСР) подчинения). Крымская АССР была восстановлена после проведения референдума о ее статусе в 1991 (с 1992 – Республика Крым, позднее – Автономная РК).

Начиная с 1960-х гг., когда стало ясно, что руководство СССР не станет возвращать крымских татар на родину (в отличие от депортированных и возвращенных чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев и др.), в рядах крымско-татарского национального движения выдвинулись новые, молодые лидеры, среди них – Мустафа Джемиль, ставший затем руководителем Организации крымско-татарского национального движения (ОКНД). ОКНД сложилась к 1989 на базе «Центральной инициативной группы», созданной в 1987 еще в Узбекистане. Вплоть до середины 1990-х гг., когда возвращение татар стало необратимым явлением, власти СССР, затем независимой Украины и Крыма, чинили всевозможные препятствия возвращению этого народа, вплоть до кровавой резни летом-осенью 1992 в пригороде Алушты, пытаясь превратить противостояние татар и органов МВД в межэтническую войну. Только высокая организованность татар и четкая система правления способствовала тогда и сейчас целям, стоящим перед нацией – выжить и вернуть себе Крым. К середине 1990-х гг. потеряло смысл существовавшее в конце 1980-х гг. размежевание национального движения татар (НДКТ – консервативное, лояльное по отношению к советской власти, руководимое Ю. Османовым до его гибели в 1993, и радикальная ОКНД). Высшим органом самоуправления крымских татар является Курултай («Первым Курултаем» читается проходивший в 1917 г.; 2-й – в 1991 г.; в 1996 состоялся 3-й курултай), формирующий Меджлис. Председателем Меджлиса в последний раз вновь был избран лидер крымских татар Мустафа Джемиль.

Если весной 1987 в Крыму было всего 17,4 тыс. крымских татар, а в июле 1991 – 135 тыс., то в июле 1993 их было уже 270 тыс. (по другим данным, только к 1996 численность татар доходит до 250 тысяч человек; расчеты специалистов говорят о числе 220 тысяч татар к началу 1997 г.). Из их числа 127 тысяч остаются гражданами Узбекистана, Таджикистана, России, так как правительство усложняет процесс получения украинского гражданства (по данным ГУ МВД Украины, прописаны к 1996 г. 237 тысяч татар). «Содружество НГ» (ј6, 1998, с. 4) назвало цифру в 260 тыс. – проживающих всего в Крыму татар, из них граждан Украины – 94 тыс. Татары возвращаются в места их рождения и проживания их предков, хотя им предлагают селиться исключительно в степной части Крыма.

Стратегическая цель Меджлиса – превращение Крыма в национальное крымско-татарское государство. В настоящее время относительная численность татар приблизилась к 10% от общего населения Крыма; в отдельных районах – Симферопольский, Белогорский, Бахчисарайский и Джанкойский – их доля достигла 15–18%. Репатриация татар несколько омолодила возрастную структуру населения Крыма, особенно заметно – на селе (доля детей до 15 лет, по некоторым данным, составляет у татар 32%). Но этот эффект носит ограниченные масштабы – из-за исчерпания потенциала иммиграции (среди оставшихся в Средней Азии татар преобладают пожилые люди), из-за высочайшей младенческой смертности у татар (коэффициент рождаемости 8–14%%, а коэффициент смертности – 13–18%%), из-за тяжелых социально-бытовых условий, безработицы и деградации системы здравоохранения.

Около 250 тыс. крымских татар, по данным Меджлиса, все еще проживают в местах, куда их депортировали (к этим сведениям очень критично относятся специалисты, подвергая их большому сомнению; речь может идти не более, чем о 180 тысячах татар, из них 130 тыс. – в республиках Средней Азии, остальные – в России и на Украине). В нынешнем Крыму татары компактно проживают в более чем 300 деревнях, поселках и микрорайонах, из которых 90% – самострои без электроснабжения и т.д. Около 120 тыс. татар не имеют постоянного жилья. Около 40 тыс. татар не трудоустроены, а более 30 тыс. работают не по специальности. От 40 до 45% взрослых татар не могут участвовать в выборах, т.к. не имеют украинского гражданства (все данные нуждаются в тщательной перепроверке, так как многие из них не совпадают друг с другом).

Согласно переписи 1989, в бывшем СССР насчитывалось 271,7 тыс. крымских татар. Многие крымские татары скрыли тогда свою истинную национальность; по расчетам исследований, речь может идти о цифре в 350 тысяч крымских татар. По данным Меджлиса, в Турции проживает сегодня около 5 миллионов «крымских турок» – потомков татар, выселенных из Крыма в 17–18 вв. (Р. Ланда оценивает численность «крымских турок» в 2 миллиона человек, Дамир Исхаков – в 1 млн., наиболее критически подходящие к этой проблеме исследователи (Старченко) считают, что максимальное число «крымских турок», не ассимилировавшихся окончательно, не превышает 50 тысяч человек.) Кроме того, историческими частями крымско-татарской нации являются буджакские, или добруджские татары, проживающие в Румынии (21 тыс., или 23–35 тыс. – Д. Исхаков), Болгарии (5, или 6 тыс.) и в Турции в районе Бурсы. Помимо собственно татар Крыма и Добруджи, третьей частью нации, образовавшейся в бывшем Крымском ханстве после распада Золотой Орды, были татары Кубани (совр. Краснодарский край России) – полностью мигрировавшие в Турцию, либо уничтоженные русскими войсками, либо вошедшие в состав ногайцев и казаков Кубани в 17–18 вв.

Согласно закону от 1993, крымские татары получили в парламенте Крыма – Верховном Совете – 14 мест (из 98). Однако Меджлис добивался квоты в 1/3 всех депутатских мандатов + 1 мандат – для того, чтобы блокировать принятие законов, задевающих интересы татар. До сих пор Меджлис крымских татар не признан в качестве легитимного органа ни властями Крыма, ни властями Украины. Новая Конституция Крыма, принятая в ноябре 1995, не предусматривает парламентской квоты для коренных и депортированных народов. Новая Конституция Украины, принятая Верховной Радой в 1996, в разделе «Автономная Республика Крым», также не предусматривает понятий «коренные» или «депортированные» народы. Прошедшие весной 1998 г. выборы в парламент Крыма не дали татарам ни одного места (единственный крымский татарин в новом Верховном Совете избран по списку Компартии); в Верховную Раду Украины избрано 2 крымских татарина – по спискам «Руха».

3. Духовное управление мусульман Крыма

Первое ДУМ в Крыму было образовано при царе Александре I в 1788 г. (Таврическое ДУМ, с центром в Симферополе). В 1920-х гг. ДУМ был ликвидирован (в 1924 было создано Крымское центральное мусульманское народное управление религиозными делами во главе с муфтием, вскоре исчезнувшее). В 1941–44 гг., во время оккупации Крыма немцами, они разрешили татарам вернуть себе мечети (было открыто 250 мечетей) и медресе; были созданы «мусульманские комитеты», но восстановить муфтият не позволили. В 1991 был образован кадиат (Духовное Управление) мусульман Крыма, имевший статус мухтасибата в составе ДУМЕС. Первым муфтием Крыма стал Сеид-Джалиль Ибрагимов (при нем, в 1995, в состав ДУМ входило 95 приходов; самый грамотный из представителей своего поколения среди крымских татар, закончил Бухарское медресе и Исламский Институт в Ташкенте); в 1995 муфтием стал Нури Мустафаев, имеющий более нейтральные, чем его предшественник, отношения с председателем ДУМ Украины А. Тамимом (не признающийся татарами Украины лидер хабашистов, имеющий очень хорошие отношения с правительством Украины и поддержку со стороны кавказцев, ливанских и палестинских арабов и др. шафиитов), и более хорошие отношения с турками (но гораздо менее грамотный в области Ислама).

Помощь крымским татарам в деле восстановления их национальной культуры и религии оказывают правительство и частные организации Турции, благотворительные организации из арабских и мусульманских стран. Они финансируют строительство мечетей в новых поселках, отстроенных татарами. Но реставрация старинных мечетей в городах Крыма, а также помощь в социально-экономическом становлении крымских татар требует более активного участия исламских государств.

В настоящее время в Крыме зарегистрировано 186 мусульманских общин, действует 75 мечетей (июнь 1998), большинство из которых – приспособленные постройки. В декабре 1997 г. мусульманская община бахчисарая при поддержке Меджлиса заняла мечеть на территории ханского дворца-музея.

4. Караимы

Караимы (караи, карайлар – от еврейского «читающие») – тюркский народ, говорящий на особом тюркском языке (караимский язык кипчакской подгруппы, письменность – еврейская), исповедующий особое течение иудаизма – караимство, или караизм, основанное в 8 веке месопотамским евреем бен-Давидом. Караимы признают Ветхий Завет (Тору и др. книги), но, в отличие от остальных иудеев, не признают Талмуд. Хотя во всем мире насчитывается более 20 тысяч караимов – в Египте (Каир), Эфиопии, Турции (Стамбул), Иране, а сейчас в основном в Израиле, – караимы Крыма (и их потомки в Литве, Польше, на Украине и в России) считаются особой этнической группой, связанной с ближневосточными караимами только единой религией, но имеющей иное происхождение и иной родной язык. Согласно наиболее распространенной версии об их происхождении, они являются потомками хазар (Крым входил в состав Хазарского каганата), исповедовавших иудаизм. После разгрома Хазарии в 10 веке основная часть хазар ассимилировалась с другими народами (как утверждает Дуглас Рид в своей книге «Вопрос о Сионе» на основании трудов некоторых историков, такая большая масса народа не могла ассимилироваться бесследно; потомками хазар, перенявших языки своих соседей, но не изменивших вероисповедание, – говорит Д. Рид, – являются евреи-ашкенази стран Восточной Европы: Литовско-Польского государства, Российской империи, Румынии и др.), меньшая же часть, имевшая, по-видимому, отличия от других хазар, осталась в Крыму и превратилась в караимов. Они проживали в Крыму в городах-крепостях Чуфут-Кале и Мангуп-Кале, и занимали весьма почетное положение при ханском дворе. В конце 14 века часть караимов вместе с небольшой ордой крымских татар выехали в Литву, к великому князю Витовту, который расселил их вокруг города Тракай и гарантировал им свободу вероисповедания и языка (потомки тех татар – современные литовские татары, а потомки караимов – около 300 человек – до сих пор проживают в Тракае, и они единственные сохранившие караимский язык). Другая группа караимов тогда же расселилась в Галиции и на Волыни (гг. Луцк, Галич, Красный Остров и др. – современная западная Украина).

Тракайская и галичско-луцкая группы развивались автономно от крымских караимов. При присоединении Крыма в 1783 г. к России турки хотели эвакуировать караимов в Албанию. Однако российские правители, начиная с Екатерины II, благожелательно относились к ним (в отличие от отношения к евреям). Караимы были владельцами табачных и фруктовых плантаций, соляных копий (евреи – мелкими ремесленниками и торговцами). В 1837 было образовано Таврическое духовное управление караимов (по аналогии с Духовными Управлениями мусульман); резиденцией гахама – главы караимского духовенства – была Евпатория. Во время революции и гражданской войны в России в 1918–20 гг. караимы участвовали в ней, в основном, на стороне белых. После революции все культовые сооружения караимов (кенасы) в Крыму были закрыты, включая центральную кенасу – в Евпатории, в которой устроили музей атеизма (до 1940-х гг. действовала единственная кенаса караимов в Тракае, Литва). Была уничтожена национальная библиотека – «карай битиклиги». После смерти последнего гахана в конце 80-х гг. на его место никто не был избран, и, таким образом, религиозные институты почти разрушились.

В 1897 общая численность караимов в России – 12,9 тысяч. В границах СССР в 1926 насчитывалось 9 тысяч караимов, и за рубежом (в основном Литва и Польша) – 5 тысяч. В 1932 в СССР – 10 тысяч (в основном в Крыму), в Польше и Литве – около 2 тысяч. До войны в Крыму было около 5 тысяч караимов. Во время войны немцы не преследовали караимов (в отличие от евреев), на что было особое распоряжение МВД Германии (1939) о том, что «расовая психология» караимов не является еврейской (хотя караимы в Краснодаре и Новороссийске подвергались преследованиям). Тем не менее после войны постепенно набирает обороты процесс миграции караимов за рубеж, и прежде всего – в Израиль, и, самое главное – сильнейшая ассимиляция русскими. В 1979 во всем СССР насчитывалось 3,3 тысячи караимов, из них в Крыму – 1,15 тысяч. В 1989 в СССР – 2,6 тыс., из них на Украине – 1,4 тыс. (в том числе в Крыму – 0,9 тыс., а также в Галиции, на Волыни, в Одессе), в Литве – 0,3 тыс., в России – 0,7 тыс. В 1990-х гг. активизировалось национальное движение, открылись кенасы в Вильнюсе, Харькове, намечается открытие кенасы в Евпатории. Однако четкая тенденция к снижению национального самосознания оставляет мало шансов этой нации. Язык, за исключением караимов Литвы, знает только старшее поколение.

Сегодня караимов в Крыму не более 0,8 тысяч, что составляет 0,03% населения Крыма. Пользуясь статусом «коренного народа Крыма» (наряду с крымскими татарами и крымчаками), они располагали 1 местом (из 98) в парламенте республики, согласно дополнениям к Закону «О выборах Верховного Совета Крыма», принятых 14.10.93 (новая Конституция Крыма 1995 и новая Конституция Украины 1996 г. лишают их такой квоты).

5. Крымчаки

Крымчаки (крымские евреи) жили в Крыму со средних веков. От других групп евреев (ашкенази и др.), появившихся в Крыму много позднее – в 18–19 вв., их отличал разговорный язык (особый говор крымско-татарского языка) и традиционный уклад жизни. В 14–16 вв. их главным центром был г. Каффа (совр. Феодосия), в конце 18 в. – Карасу-Базар (совр. Белогорск), с 1920-х – Симферополь. В 19 веке крымчаки были небольшой бедной общиной, занимавшейся ремеслами, земледелием, садоводством и виноградарством и торговлей. В начале 20 в. крымчаки проживали также в Алуште, Ялте, Евпатории, Керчи, а также за пределами Крыма – в Новороссийске, Сухуми и др.

Представители крымчаков принимали участие в сионистском движении. В 1941–42 гг. большая часть крымчаков погибла во время немецкой оккупации Крыма. В 1970–90-е гг. высокий уровень миграции в Израиль практически привел к исчезновению этого народа из Крыма и стран бывшего СССР. Численность крымчаков в Крыму до войны – 7,5 тыс., в 1979 – 1,05 тыс., в 1989 – 679 чел., в 1991 – 604 чел. (или менее 0,02% от современного населения Крыма). В настоящее время, считаясь одним из «коренных народов Крыма» (наряду с крымскими татарами и караимами), они располагали 1 местом (из 98) в парламенте республики, согласно дополнениям к Закону «О выборах Верховного Совета Крыма», принятых 14.10.93 (новая Конституция Крыма 1995 и новая Конституция Украины 1996 г. лишают их такой квоты).

6. Крымские армяне, болгары, греки и немцы

В 1941 г. по распоряжению советского правительства из Крыма в восточные районы СССР были депортированы немцы – около 51 тысячи человек; в мае 1944, после освобождения Крыма от фашистов, депортированы крымские татары и остатки немцев Крыма (0,4 тыс.); через месяц, в июне, та же участь постигла греков (14,7, или 15 тыс.), болгар (12,4 тыс.) и армян (9,6, или 11 тыс.), а также иностранных подданных, проживавших в Крыму: 3,5 тыс. греков, 1,2 тыс. немцев, итальянцев, румын, турок, иранцев и др.

Армяне известны в Крыму с 11 в. В 11–14 вв. они мигрировали на полуостров из Амшена и Ани (Малая Азия), поселялись главным образом в городах Каффа (Феодосия), Солхат (Старый Крым), Карасубазар (Белогорск), Орабазар (Армянск). В 14–18 вв. армяне занимали второе место по численности в Крыму после татар. В дальнейшем колония пополнялась выходцами из Армении, Турции, России. С 12 века ими было выстроено в Крыму 13 монастырей и 51 церковь. В 1939 в Крыму проживало 13 тысяч армян (или 1,1% от общего населения республики). После депортации 1944 Крым вновь стал заселяться армянами с 1960-х гг. – выходцами из Армении, Нагорного Карабаха, Грузии, Средней Азии. В 1989 в Крыму было 2,8 тыс. армян (из них 1,3 тыс. горожан). Лишь незначительная часть из них являются потомками депортированных из Крыма после войны.

Болгары появились в Крыму в конце 18–19 вв. в связи с русско-турецкими войнами. В 1939 в Крыму проживало 17,9 тыс. болгар (или 1,4%). Из-за выступления Болгарии во время войны 1941–45 гг. на стороне фашистской Германии все болгары были депортированы из Крыма. Сегодня их репатриация проходит наименее организованно (по сравнению с другими нациями).

Греки проживали в Крыму с древности, имея здесь многочисленные колонии. Потомки древних греков – выходцев из Трапезундской империи – «ромеюс» с родным крымско-татарским языком и новогреческим (мариупольский диалект) – проживавшие в районе Бахчисарая, в основной массе были выведены в 1779 из Крыма на северное побережье Азовского моря в район Мариуполя (совр. Донецкая область Украины). Поселенцы нового времени (17–19 вв.) – «эллинес» с новогреческим (в форме димотика) языком и понтийцы с понтийским наречием новогреческого языка – селились в Керчи, Балаклаве, Феодосии, Севастополе, Симферополе и т.д. В 1939 греки составляли 1,8% населения республики (20,7 тыс.). Депортация 1944 оставила очень тяжелый психологический след национальному сознанию греков; до сих пор многие из них при возвращении на полуостров предпочитают не афишировать свою национальность (даже после 1989 греков в Крыму практически не прописывали); сильна установка на выезд в Грецию. Среди возвращающихся в Крым значительную часть составляют потомки греков понтийцев, депортированных в 1944–49 гг. из различных регионов Северного Кавказа; равным образом крымские греки оседают на Северном Кавказе.

Немцы начали заселять Крым со времен Екатерины II. Это была единственная из старожильческих групп Крыма, мало смешавшаяся с крымскими татарами и почти ничего не перенявшая у татар (ни в языке, ни в культуре). Наоборот, уже в 20 в. немцы-горожане в Симферополе, Ялте и др. не отличались по быту от русских. В 1939 насчитывалось 51,3 тыс. немцев в Крыму, или 4,6% населения республики. Основная их масса была выселена в 1941, небольшая часть – в 1944.

Сегодня в Крым возвращаются как потомки крымских немцев, так и немцев Поволжья и др. местностей (все немцы Европейской части России и Украины были депортированы с началом войны). При возвращении они, пожалуй, испытывают наименьшие, по сравнению с другими народами, трудности. Ни местное население, ни власти Крыма, ни власти Украины ничего не имеют против их возвращения, и даже, наоборот, всячески приглашают немцев селиться в Крым (надеются на финансовый поток из Германии?).

На 1.11.1997 в Крым вернулось около 12 тысяч болгар, армян, греков и немцев («НГ», декабрь 1997). Все эти группы, как потомки «депортированных народов», имели по 1 месту в парламенте республики из 98, согласно дополнениям к закону «О выборах в Верховный Совет Крыма», принятых 14.10.93 (новая Конституция Крыма 1995 и новая Конституция Украины 1996 г. не предусматривают таких квот).

Евреи-ашкенази в 1930-х гг. имели в Крыму Еврейский национальный (Лариндорфский) район; кроме того, евреи жили в Евпаторийском, Симферопольском, Джанкойском и Фрайдорфском (запад Степного Крыма) районах. Численность евреев в Крыму в 1926 – 40 тыс., 1937 – 55 тыс. (5,5%), 1939 – 65,5 тыс., или 5,8% (вкл. крымчаков), в 1989 – 17 тыс. (0,7%).

Наиболее правдоподобная версия многочисленных резких поворотов в судьбе Крыма изложена в «НГ» 20.03.98 в статье к.и.н, доцента С.А. Усова «Как Россия потеряла Крым». В этой статье прямо говорится о роли евреев в печальной участи крымских татар, немцев и др. проблемах. После революции 1917 (известна роль евреев в революции) и гражданской войны на территории СССР оставалось около 2,5 млн. евреев, т.е. половина от их численности в развалившейся Российской империи. Большинство из них проживало на территории Украины и Белоруссии.

В 1923 г., после массовой гибели от голода 1921–22 более 100 тыс. человек в Крыму, их которых большинство составляло крымские татары, в СССР и США почти одновременно начали обсуждать идею создания еврейской национальной автономии путем переселения евреев из Белоруссии, Украины и России на земли в район Черного моря. В США эту идею пробивала благотворительная еврейская организация «Джойнт», а в СССР – элитарные круги столичной интеллигенции, близкие Марии Ульяновой и Николаю Бухарину. Осенью 1923 в Политбюро через Каменева был представлен доклад с предложением создать к 1927 г. государственную автономию евреев в составе районов Одессы – Херсона – Северного Крыма – побережье Черного моря до Абхазии, включая Сочи.

Сторонниками этого секретного проекта выступили Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Рыков, Цюрупа, Сосновский, Чичерин и др. Постепенно обсуждавшие проект сократили территорию предполагаемой еврейской автономии (а в январе 1924 уже Еврейской АССР, федерированной с Россией) до размеров Северного Крыма. «Крымский проект» получил широкую поддержку в кругах евреев-финансистов Запада, будущих президентов США Гувера и Рузвельта, лидеров Всемирной сионистской организации, был включен в повестку дня Еврейского конгресса Америки в Филадельфии. Конгресс США, хотя и не имел дипломатических отношений с Советской Россией, решил финансировать «Крымский проект» через организацию «Джойнт». После этого Политбюро ЦК ВКП(б) по докладу Калинина приняло постановление о возможности организации еврейской автономии в Крыму. Началось переселение евреев в Степной Крым; повышенная секретность проекта была «взорвана» председателем Украинского ВЦИК Петровским, давшим интервью «Известиям», после чего обстановка в Крыму резко обострилась. Начались волнения крымских татар и немцев; татарская интеллигенция в противовес еврейской автономии пожелала создать на севере Крыма немецкую. В начале 1928 Вели Ибраимов, председатель КрымЦИК, фактически возглавивший саботирование указания Москвы о выделении евреям земли в степной части Крыма, был арестован и через три дня расстрелян. После этого под личным контролем Менжинского ГПУ сфабриковало закрытый процесс «63», по которому за сопротивление еврейской колонизации Крыма выслали на Соловки и там расстреляли цвет татарской национальной интеллигенции. Жестко были подавлены волнения крымских немцев. С целью освобождения земель под переселение евреев в Крым Президиум ЦИК СССР в срочном порядке утвердил специальный закон, признающий северо-крымские фонды землями всесоюзного значения для переселенческих нужд СССР; одновременно на Урал были высланы около 20 тыс. крымских татар. Началось массовое изъятие земель для новых переселенцев. Всего было изъято 375 тыс. га – сюда планировали переселить 100 тыс. евреев и провозгласить республику.

19 февраля 1929 г. в обстановке повышенной секретности между «Джойнт» и правительством СССР был заключен договор о финансировании американцами «Крымского проекта», согласно которому «Джойнт» выделял 900 тыс. долларов в год течение 10 лет под 5% годовых. Выплата долга должны была начаться в 1945 и закончиться в 1954 г. Правительство СССР обязалось выпустить облигации на всю сумму займа и передать их «Джойнт», а эта организация распространяла акции среди богатых американских евреев – в их числе были Рокфеллер,

Маршалл, Рузвельт, Гувер и др. Всего к 1936 г. «Джойнт» передал советской стороне более 20 млн. долларов. К тому времени Сталин уже вел политику по уничтожению своих конкурентов – Троцкого, Каменева, Зиновьева и др. Вскоре Сталин принял решение об образовании в Крыму двух еврейских районов (вместо автономной республики), а автономную область была создана на Дальнем Востоке в Биробиджане; позже были уничтожены все, кто принимал участие в проекте еврейской республики в Крыму. Тем не менее немцы недаром были депортированы из Крыма в 1941 – им отомстили за их антиеврейские выступления. Когда Крым был занят гитлеровскими войсками, обида на Москву в свете «Крымского проекта» была основной причиной альянса крымских татар с немецкими фашистами. С началом войны с Гитлером Сталин был вынужден пересмотреть свою политику в отношении евреев; был создан Еврейский Антифашистский комитет (ЕАК). В США представителям ЕАК напомнили об обязательствах СССР в отношении займа «Крымского проекта»; чуть позже выполнение этих обязательств было главным условием распространения на СССР плана Маршалла. В 1944 Сталину было отправлено прошение руководителей ЕАК о создании в Крыму еврейской республики, причем теперь речь шла уже не только о северных районах Крыма, а обо всем полуострове. В мае 1944 крымские татары, а через месяц армяне, болгары и греки были депортированы из Крыма.

Руководители ЕАК уже начали распределять между собой высшие посты в будущей республике. Однако чуть позже СССР поддержал образование еврейского государства в Палестине. У Сталина опять начались припадки подозрительности в отношении евреев, против руководителей ЕАК был начат судебный процесс; после внезапной смерти Сталина в 1953 эта кампания прекратилась. Решение Хрущева о передаче Крыма в состав Украины было вызвано тем, что обязательства по выделению земли для переселения евреев в Крым по договору с «Джойнтом» принимал ВЦИК РСФСР. Таким образом, передача Крыма Украине преследовала цель закрыть вопрос об обязательстве перед сионистскими организациями США о выделении земель и создании в Крыму еврейской государственности.

Об этой истории косвенно упоминают эксперты компании «Прикладные социальные исследования» и Центра управленческого проектирования С, Градировский и А. Тупицын в статье «Диаспоры в меняющемся мире» («Содружество НГ», ј7, июль 1998), говоря: «известны как минимум две попытки превращения Крыма в Еврейскую автономную область в 20-х и в конце 40-х гг. ХХ в.»

Библиографический список

1. Исхаков Д. Татары. Набережные Челны, 1993.

2. Старченков Г. Крым. Превратности судьбы. // Азия и Африка сегодня. ј10–97.

3. Ланда Р. Ислам в истории России. М., 1995.

4. Полканов Ю. Караи – крымские караимы-тюрки. // «НГ-Наука», 12.01.1998, с. 4.

5. Михайлов С. Прошлое и настоящее караимов. // Азия и Африка сегодня. ј10–97.

6. Иванова Ю. Проблемы межэтнических взаимоотношений в Северном Приазовье и Крыму: история и современное состояние. РАН, Ин-т этнологии и антропологии. М., 1995.

7. Усов С.А. Как Россия потеряла Крым. «НГ», 20.03.98, с. 8.

8. Бахревский Е. и др. Плацдарм фундаментализма? «Содружество НГ», ј6, 1998, с. 4.

10. Крымские татары: проблемы репатриации. РАН, Ин-т востоковедения, М., 1997.

19 марта на круглом столе в Симферополе (Акмесджиде) Росстатом были представлены предварительные итоги переписи населения Крымского федерального округа по национальному составу, родному языку и гражданству. Проведенная в октябре 2014 г. перепись стала первой на полуострове с 2001 года, и новые сведения о национальном составе населения Крыма представляли значительный интерес для крымской общественности. Основываясь на новых данных, мы теперь можем свежим взглядом осмотреть национальную палитру Крыма.

Подводя итоги

Согласно обнародованным результатам, постоянное население Крымского федерального округа, в состав которого входят Республика Крым и город Севастополь, составило 2284,8 тыс. человек. Из них 96,2% указали свою национальность. Порядка 87,2 тысяч крымчан либо отказались участвовать в переписи, либо не дали ответа на вопрос о своей национальной принадлежности. Для сравнения, во время Всеукраинской переписи населения 2001 г. не указали свою национальность 10,9 тысяч жителей полуострова.

Всего переписчики обнаружили на полуострове представителей 175 национальностей (по данным Всеукраинской переписи 2001 г., в Крыму проживали представители 125 народов). Наиболее многочисленной национальной группой являются русские, которых в Крыму насчитывается 1,49 млн. чел. (65,31% от всего населения федерального округа), в том числе в Республике Крым - 1,19 млн. чел. (62,86%) и г. Севастополе - 303,1 тыс. чел. (77%).

Второе место по численности заняли украинцы – 344,5 тыс. чел. (15,08% населения Крыма). Из них в Республике Крым проживает 291,6 тыс. чел (15,42%), а в Севастополе - 52,9 тысяч (13,45%).

Численность крымских татар по итогам переписи насчитывает 232340 человек, что составляет 10,17% от населения полуострова. 229526 крымских татар проживают в Республике Крым (12,13% от всего населения республики), а 2814 - в Севастополе (0,72%). В то же время почти 45 тысяч человек (2% населения) были записаны татарами (под татарами обычно понимаются казанские, астраханские и сибирские татары).

Трехкратный рост численности татар (в 2001 г. в Крыму было переписано 13,6 тысяч татар) смутил самих организаторов переписи. Как сообщает агентство «Крыминформ», в ходе круглого стола начальник управления статистики населения и здравоохранения Росстата Светлана Никитина заявила следующее: «В связи с резким увеличением численности татар и сокращением численности крымских татар на 5% нами была проведена выборочная проверка правильности сбора сведений в местах компактного проживания. Результаты проверок показали, что часть крымских татар при переписи назвали себя просто татарами. Люди считали, что они и так живут в Крыму, и указывали сокращенное название – татарин, татарка». В итоге, по словам Никитиной, принято решение учитывать крымскотатарское и татарское население суммарно, а при следующей переписи населения провести разъяснительную работу о важности точного указания национальности.

Таким образом, подавляющее большинство жителей Крыма принадлежит к трем основным национальным группам – русским, украинцам и крымским татарам. Среди остальных народов наиболее многочисленны белорусы – 21,7 тысяч (почти 1% населения) и армяне – 11 тысяч (0,5%). Численность болгар составила 1868, греков – 2877, немцев – 1844, караимов - 535, крымчаков – 228 человек.

Кто в плюсе, а кто в минусе

За тринадцать лет, прошедших между переписями 2001 г. и 2014 г., численность представителей основных национальностей изменялась разнонаправленно. Как видно из таблицы, население Крыма за межпереписной период сократилось на 116,4 тыс. человек вследствие превышения уровня смертности над рождаемостью. При этом численность русских выросла на 41,6 тысяч человек. Основная часть прироста (33 тыс.) пришлась на Севастополь, в то время как в Республике Крым увеличение числа русских было чисто символическим – 8,5 тыс.

Увеличение численности русского населения, по всей видимости, во многом произошло из-за сокращения украинцев. В целом украинцы потеряли 232 тыс. чел. Причем сокращение было значительным как в Республике Крым, так и в Севастополе. Столь значительные изменения, возможно, были связаны с тем, что часть украинцев сменила свою национальную идентичность на русскую.

Крымскотатарское население, согласно данным из данных Росстата, в свою очередь сократилось почти на 13 тысяч человек. Очевидно, что значительная часть крымских татар была по ошибке записана переписчиками татарами. Заметим, что в 1989 г., по данным последней советской переписи населении, в Крыму проживало 10,7 тыс. татар. К 2001 году их численность возросла до 13,6 тыс. Уже тогда этот факт вызывал вопросы, поскольку на территории Крыма татары проживают рассеянно, и заметных миграционных потоков из Татарстана на полуостров не наблюдалось. В других регионах, где татары представлены переселенцами советского времени, их численность в постсоветский период, как правило, сокращалась. Вполне возможно, что уже во время переписи 2001 г. несколько тысяч крымских татар были записаны татарами. По крайней мере, 6,4% татарского населения Крыма тогда назвали родным языком крымскотатарский. Очевидно, что за последние десятилетие никаких предпосылок для резкого роста численности татар на территории Крыма не наблюдалось. Конечно, в прошлом году в Крыму появилось некоторое число представителей татарского народа, приехавших сюда в качестве чиновников и сотрудников силовых ведомств. Однако вряд ли это могло увеличить численность представителей этого этноса в три раза.

Идею учитывать представителей двух народов вместе в нынешней ситуации можно воспринимать с пониманием. Иной подход ведет к неоправданному занижению численности крымских татар. В целом же это напоминает довоенную советскую практику, когда крымских татар и казанских татар учитывали вместе. Стоит заметить, что проживавшие тогда в Крыму казанские татары были тесно связаны с крымскотатарским народом, активно участвовали в его культурной жизни и во время сталинской депортации были выселены вместе с крымскими татарами.

Совокупная численность крымских татар и татар составляет 277 тысяч человек или 12,14% от всего населения Крыма. Доля обоих народов в населении Республики Крым составила 14,36%.

Родной язык

Что же касается родного языка, то русский язык назвали родным 84% жителей Крыма, ответивших во время переписи на вопрос о языке. Крымскотатарский считают родным 7,9% населения, татарский - 3,7%. Это еще раз говорит о качестве переписи, поскольку переписчики явно записали татарский язык родным и у части тех, кого записали как крымских татар.

Статистики отмечают, что родным языком русский назвали 79,7% украинцев, 24,8% татар и 5,6% крымских татар. Украинский язык родной для 3,3% населения полуострова. Для сравнения, в 2001 г. русский родным языком считали 79,11% жителей Крыма, крымскотатарский – 9,63%, украинский – 9,55%, татарский - 0,37%.

Планируется, что более подробные результаты переписи 2014 г. по национальности и родному языку будут обнародованы в мае этого года. Тогда мы и вернемся вновь к этой теме.